Анализ стихотворения М. И. Цветаевой
— “Всё перемелется, будет мукой!”
Люди утешены этой наукой.
Станет мукою, что было тоской!
Нет, лучше мукой!
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске мы победны
над скукой.
Все перемелется! Будет мукой?
Нет, лучше мукой!
В этом замечательном стихотворении интереснейшим образом соединены два слова-омографа: мука и мука.
Поэтесса говорит о фразеологизме, известном каждому: всё перемелется. Его употребляют в разговорном стиле, при каких-либо затруднениях, сложных жизненных обстоятельствах, дабы поддержать человека и сказать, что все завершится благополучно. Все пройдет, перемелется, тоска превратится в муку, и будет хорошо. Именно такую позицию людей и отвергает автор стихотворения.
Для Цветаевой хуже, чем скука, быть ничего не может. И, в принципе, для каждого человека, на мой взгляд, скука является убийственной почвой, в которой постепенно завянут даже самые сильные цветки.
Поэтесса предупреждает:
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске мы победны
И здесь специальное выделение, чтобы каждый человек обратил внимание,
над скукой.
Стоит точка. Такое утверждение сразу привлекает своей строгостью и категоричностью. И хотя стихотворение написано довольно непринужденно и в шутливой форме, в нем есть ярко выраженная антитеза, присутствующая во многих стихотворениях этой поэтессы.
Цветаева бросает вызов толпе, общественному мнению. Она — выступающая против скуки – ставит себя на один берег реки. На другом же берегу оказываются все остальные люди, которые “утешены этой наукой”, которые абсолютно бесцельное существование готовы влачить до конца своих дней, лишь бы не испытывать мук.
Для Марины же такой образ жизни неприемлем. Она возмущена, о чём свидетельствуют многочисленные восклицательные знаки. Для нее лучше жить в мучениях, испытывать постоянные терзания и сомнения, только бы не скучать. (Слово “тоска” выступает именно в таком значении в этом стихотворении, а не в роли синонима “скуки”, поэтому они будут контекстными антонимами.)
Конечно, какой-нибудь идеалист-романтик, никогда не показывающий своих глаз из-под ярко-розовых очков, и скажет, что есть множество средств избавления от скуки: любовь, дружба, общение с добрыми людьми. Но для человека, уже реально оценивающего этот мир и всю его отрицательность хотя бы на четверть в той мере, которую давно избрала для себя Цветаева, станет понятно, что существует только две формы жизни: страдания, муки и т. п. и скука.
На мой же взгляд, такое мышление для человека творческого абсолютно естественно. И если бы Марина Цветаева не была восприимчивой, эмоциональной, если бы не присущая ей постоянная “тоска”, всепоглощающая и манящая, то великолепнейшие стихотворения так и не нашли бы лазейки (и имя ей – страдание), с помощью которой они обрели свои заслуженные почтение и славу.
Источник статьи: http://proza.ru/2006/01/31-66
Искусство правильно ударить
Такого рода пары слов называют омонимами (от двух греческих корней: «омос» — одинаковый, «нома» — имя). У поэтессы Марины Цветаевой есть стихотворение, в котором использована одна из пар омонимов:
«Все перемелется, будет мукóй!»
Люди утешены этой наукой.
Станет мукóю, что было тоской?
Нет, лучше мýкой!
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске
мы победны над скукой.
Всё перемелется? Будет мукóй?
Нет, лучше мýкой!
Есть языки, в которых ударение, как правило, падает на определённый слог: в финском, например, на первый, во французском — на последний. В русском языке ударение может падать на любой слог и любую часть слова; кроме того, оно подвижно: в разных грамматических формах слов ударение может переходить с одного слога на другой: головá, гóлову; приня’ть, принялá, при’нято; вáжный, важнá, важны’ и так далее.
Встречается в словах русского языка и второе, тоническое, ударение, связанное не с «нажимом» или понижением тона голоса (как обычно), а с его повышением. Второе ударение можно заметить в словах с приставками «анти-», «меж-», «около-», «контр-», «сверх-», «супер-», «экс-» и другими и в некоторых сложных словах, например: «кля’твопреступлéние», «кóнтратáка», «óколозéмный», «самолётостроéние», «вóдонепроницáемый», «глáвврáч», «мéжобластной», «сýпероблóжка», «ви’це-президéнт» и так далее.
Больше того: ударение может меняться с ходом времени. В XIX и в начале ХХ века при спряжении глаголов на «-ить» ударение стало «перемещаться» с последнего слога к началу слова, как, например, у Николая Алексеевича Некрасова (1821—1878) в поэме «Русские женщины»: «Посмотрит — рублём подари’т». А у Александра Сергеевича Пушкина (1799—1837) в «Сказке о царе Салтане» есть строка: «он их кóрмит и пои’т», где в первом слове «перемещение» уже произошло, а во втором — ещё нет. Сейчас правильно будет сказать только «дáрит», «кóрмит», «пóит». Увы, с многострадальным глаголом «звони’ть» этого превращения так и не произошло: говорить «звóнит» неправильно.
И всё же некоторые правила правильного ударения сформулировать можно.
Проще всего разобраться с заимствованиями из иностранных языков. В таких словах, как правило, сохраняется иностранное место ударения. Например, слова «мáркетинг» и «мéнеджмент» пришли к нам из английского языка, где ударение ставится на первом слоге, а «гравёр», «диспансéр», «жалюзи’», «каучýк», «партéр», «пюпи’тр», «шасси’» — из французского, где ударение ставится на последнем слоге. В словах, оканчивающихся на «-лог» (от греч. «логос» — слово), ударение падает тоже, как правило, на последний слог: «диалóг», «каталóг», «монолóг», «некролóг».
В некоторых зарубежных именах и фамилиях, где неправильное ударение закрепилось ещё в XIX, а то и в XVIII веке и стало традиционным, допускаются варианты. Можно говорить Рéмбрандт (так имя художника произносят в Нидерландах) и Рембрáндт (так оно традиционно звучит в России), Ли’нкольн и Линкóльн, Дэ’вид Кóпперфилд и Дави’д Копперфи’льд. Можно говорить Ньютóн, как в стихах Михаила Ломоносова:
Дерзайте ныне ободренны
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтóнов*
Российская земля рождать.
А можно Нью’тон, как в переводе Самуила Маршака:
Был этот мир глубокой тьмой окутан.
Да будет свет! И вот явился Нью’тон.
Но сатана недолго ждал реванша.
Пришёл Эйнштейн —
и стало всё, как раньше.
Если имя собственное — омоним какого-нибудь названия, ударение может зависеть от значения слова. Например: имя первого президента США — Джордж Вáшингтон, но столица США по традиции называется Вашингтóн.
В словах, обозначающих меры длины и оканчивающихся на «-метр», ударение падает на последний слог: «киломéтр», «сантимéтр», «миллимéтр».
В отглагольных существительных ударение сохраняется на том же месте, что и в исходном глаголе, от которого они образованы: «исповéдать — вероисповéдание», «обеспéчить — обеспéчение».
В сложных словах со второй частью «-провод» при общем значении «приспособление для транспортировки какого-либо вещества или энергии» ударение падает на корень «вод»: «бензопровóд», «водопровóд», «мусоропровóд», «светопровóд». Но: «электропрóвод», «электропри’вод».
В глаголах, оканчивающихся на «-ировáть» в неопределённой форме ударение ставится чаще на последнем слоге: «бомбардировáть», «гравировáть», «премировáть», «сформировáть», но встречается также «фотографи’ровать», «телеграфи’ровать», «мотиви’ровать» и так далее.
Во всех русских словах, где присутствует буква «ё», ударение обязательно падает на неё. Исключение составляют заимствованные («флёрдорáнж») и сложные, составные слова («трёхъя’русный» и др.).
При выборе ударений действуют и частные правила, их довольно много. Есть, к примеру, группа слов, в которых возможны два равноправных варианта ударения. Среди них: «джи’нсовый» и «джинсóвый», «комбáйнер» и «комбайнёр», «металлурги’я» и «металлýргия», «петля’» и «пéтля», «сáжень» и «сажéнь», «твóрог» и «творóг», «áвгустовский» и «августóвский», «рáкушка» и «ракýшка», «насторожённый» и «насторóженный».
Что же делать, чтобы не ошибиться? В книгах ударение, как правило, не ставят, а своим ушам не всегда можно доверять. Остаётся одно: чаще открывать словари. В любом орфографическом словаре ударения в словах обязательно расставлены. И если какое-то из них показалось вам странным или необычным, постарайтесь узнать, почему ударение ставится именно так.
Комментарии к статье
* Так М. В. Ломоносов называет Исаака Ньютона.
Источник статьи: http://www.nkj.ru/archive/articles/32252/
Все перемелется будет мукой люди утешены этой наукой ударение
В русском языке ударение может падать на любой слог и любую часть слова; кроме того, оно подвижно: в разных грамматических формах слов ударение может переходить с одного слога на другой.
Такого рода пары слов называют омонимами (от двух греческих корней: «омос» — одинаковый, «нома» — имя). У поэтессы Марины Цветаевой есть стихотворение, в котором использована одна из пар омонимов:
«Все перемелется, будет мукóй!»
Люди утешены этой наукой.
Станет мукóю, что было тоской?
Нет, лучше мýкой!
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске
мы победны над скукой.
Всё перемелется? Будет мукóй?
Нет, лучше мýкой!
Есть языки, в которых ударение, как правило, падает на определённый слог: в финском, например, на первый, во французском — на последний. В русском языке ударение может падать на любой слог и любую часть слова; кроме того, оно подвижно: в разных грамматических формах слов ударение может переходить с одного слога на другой: головá, гóлову; приня’ть, принялá, при’нято; вáжный, важнá, важны’ и так далее.
Встречается в словах русского языка и второе, тоническое, ударение, связанное не с «нажимом» или понижением тона голоса (как обычно), а с его повышением. Второе ударение можно заметить в словах с приставками «анти-», «меж-», «около-», «контр-», «сверх-», «супер-», «экс-» и другими и в некоторых сложных словах, например: «кля’твопреступлéние», «кóнтратáка», «óколозéмный», «самолётостроéние», «вóдонепроницáемый», «глáвврáч», «мéжобластной», «сýпероблóжка», «ви’це-президéнт» и так далее.
Больше того: ударение может меняться с ходом времени. В XIX и в начале ХХ века при спряжении глаголов на «-ить» ударение стало «перемещаться» с последнего слога к началу слова, как, например, у Николая Алексеевича Некрасова (1821—1878) в поэме «Русские женщины»: «Посмотрит — рублём подари’т». А у Александра Сергеевича Пушкина (1799—1837) в «Сказке о царе Салтане» есть строка: «он их кóрмит и пои’т», где в первом слове «перемещение» уже произошло, а во втором — ещё нет. Сейчас правильно будет сказать только «дáрит», «кóрмит», «пóит». Увы, с многострадальным глаголом «звони’ть» этого превращения так и не произошло: говорить «звóнит» неправильно.
И всё же некоторые правила правильного ударения сформулировать можно.
Проще всего разобраться с заимствованиями из иностранных языков. В таких словах, как правило, сохраняется иностранное место ударения. Например, слова «мáркетинг» и «мéнеджмент» пришли к нам из английского языка, где ударение ставится на первом слоге, а «гравёр», «диспансéр», «жалюзи’», «каучýк», «партéр», «пюпи’тр», «шасси’» — из французского, где ударение ставится на последнем слоге. В словах, оканчивающихся на «-лог» (от греч. «логос» — слово), ударение падает тоже, как правило, на последний слог: «диалóг», «каталóг», «монолóг», «некролóг».
В некоторых зарубежных именах и фамилиях, где неправильное ударение закрепилось ещё в XIX, а то и в XVIII веке и стало традиционным, допускаются варианты. Можно говорить Рéмбрандт (так имя художника произносят в Нидерландах) и Рембрáндт (так оно традиционно звучит в России), Ли’нкольн и Линкóльн, Дэ’вид Кóпперфилд и Дави’д Копперфи’льд. Можно говорить Ньютóн, как в стихах Михаила Ломоносова:
Дерзайте ныне ободренны
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтóнов*
Российская земля рождать.
А можно Нью’тон, как в переводе Самуила Маршака:
Был этот мир глубокой тьмой окутан.
Да будет свет! И вот явился Нью’тон.
Но сатана недолго ждал реванша.
Пришёл Эйнштейн —
и стало всё, как раньше.
Если имя собственное — омоним какого-нибудь названия, ударение может зависеть от значения слова. Например: имя первого президента США — Джордж Вáшингтон, но столица США по традиции называется Вашингтóн.
В словах, обозначающих меры длины и оканчивающихся на «-метр», ударение падает на последний слог: «киломéтр», «сантимéтр», «миллимéтр».
В отглагольных существительных ударение сохраняется на том же месте, что и в исходном глаголе, от которого они образованы: «исповéдать — вероисповéдание», «обеспéчить — обеспéчение».
В сложных словах со второй частью «-провод» при общем значении «приспособление для транспортировки какого-либо вещества или энергии» ударение падает на корень «вод»: «бензопровóд», «водопровóд», «мусоропровóд», «светопровóд». Но: «электропрóвод», «электропри’вод».
В глаголах, оканчивающихся на «-ировáть» в неопределённой форме ударение ставится чаще на последнем слоге: «бомбардировáть», «гравировáть», «премировáть», «сформировáть», но встречается также «фотографи’ровать», «телеграфи’ровать», «мотиви’ровать» и так далее.
Во всех русских словах, где присутствует буква «ё», ударение обязательно падает на неё. Исключение составляют заимствованные («флёрдорáнж») и сложные, составные слова («трёхъя’русный» и др.).
При выборе ударений действуют и частные правила, их довольно много. Есть, к примеру, группа слов, в которых возможны два равноправных варианта ударения. Среди них: «джи’нсовый» и «джинсóвый», «комбáйнер» и «комбайнёр», «металлурги’я» и «металлýргия», «петля’» и «пéтля», «сáжень» и «сажéнь», «твóрог» и «творóг», «áвгустовский» и «августóвский», «рáкушка» и «ракýшка», «насторожённый» и «насторóженный».
Что же делать, чтобы не ошибиться? В книгах ударение, как правило, не ставят, а своим ушам не всегда можно доверять. Остаётся одно: чаще открывать словари. В любом орфографическом словаре ударения в словах обязательно расставлены. И если какое-то из них показалось вам странным или необычным, постарайтесь узнать, почему ударение ставится именно так.
Комментарии к статье
* Так М. В. Ломоносов называет Исаака Ньютона.
Источник статьи: http://m.nkj.ru/archive/articles/32252/