Чем отличается «труп» от «мертвеца» в русском языке?
В русском языке существуют два синонима — «труп» и «мертвец», но между ними есть существенные грамматические и семантические различия.
Обе лексемы семантически относятся к классу неживых предметов. Когда мы говорим о покойниках, используя эти слова, подразумеваем, что они неживые. Однако морфологически они относятся к разным категориям: «мертвец» будет характеризоваться как одушевленное существительное, а «труп» как неодушевленное, хотя обе лексемы относятся ко второму склонению мужского рода. Проверить одушевленность существительного можно простым способом, поставив слово в винительный падеж единственного числа. Если винительный падеж совпадет с именительным, то существительное неодушевленное, если с родительным — одушевленное.
Проиллюстрируем на примере, взяв два существительных, относящихся ко второму склонению мужского рода, — «меч» и «конь». Ставим их в винительный падеж, получается следующее: я держу меч (В.п. = И.П. — неодушевленное), я держу коня (В.П. = Р.П. — одушевленное). В этом примере морфологическая категория одушевленности совпадает с аналогичной семантической категорией (живой \ неживой): «меч» неживой и неодушевленный, «конь» живой и одушевленный. Обычно семантическая и грамматическая категория неодушевленности совпадают.
Проведем ту же процедуру с «трупом» и «мертвецом»: я вижу труп (В.п. = И.п.), я вижу мертвеца (В.п. = Р.п.). В этом случае наблюдается расхождение между семантической категорией и морфологической у слова «мертвец»: труп неживой и неодушевленный, однако мертвец неживой (по семантическому критерию), но одушевленный (по морфологическому критерию).
Почему возникает такое несоответствие? Это объясняется верованиями наших предков, во времена которых формировались основные категории русского языка. Раньше люди были склонны верить в то, что мертвец может вернуться в мир живых: фольклор богат историями и преданиями о живых мертвецах. Также наши предки были убеждены в том, что мертвым свойственна особая форма жизни, отличающаяся от нашей. Поэтому у языка есть свойство делать существительные, обладающие свойством живого существа, одушевленными, даже если в действительности они не являются живыми.
К группе таких существительных относятся следующие: «мертвец», «покойник», «утопленник», «снеговик», «кукла» и т.д. К этой же группе относятся названия мифических существ, игрушек, карточных и шахматных фигур, кукол, напоминающих человека.
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/philological_maniac/chem-otlichaetsia-trup-ot-mertveca-v-russkom-iazyke-5a2a55313dceb75062980882
Почему «мертвец» — одушевленное существительное, а «труп» — нет
В русском языке в некоторых позициях по-разному себя ведут одушевлённые и неодушевленные существительные.
Вижу (кого?) столяра . Это одушевлённое.
Самая заметная разница между ними заключается в значении: стол — неживой предмет (что?), столяр — живое существо (кто?). Обычно выпускник школы так и отвечает: одушевленные существительные обозначают живые предметы, неодушевленные — неживые предметы.
Теперь посмотрим на грамматические формы.
Вижу стол — винительный падеж. Стоит стол — именительный падеж. Значит, у неодушевленных форма винительного совпадает с формой именительного падежа.
Вижу столяра. Нет столяра . У одушевленных совпадают формы винительного и родительного падежей.
(Лучше здесь брать форму множественного числа, потому что эта закономерность действует не для всех существительных в единственном числе).
А теперь вспомним сказку «Колобок».
Начинается примерно так: «Испекла бабушка колобок» . Испекла что? Винительный падеж совпадает с именительным. Неодушевленное.
Что такое колобок, спросим у В.И. Даля:
Потом, когда колобок сбежал из дома, он встречает разных животных. И лиса в итоге «съела колобка» . Съела кого? Винительный падеж совпал с родительным. И вопрос уже другой: кого? Одушевленное.
Трансформация колобка произошла тогда, когда он сбежал из дома. И стал активным субъектом. Профессор М.Ю. Федосюк пишет, что одушевленные существительные обозначают «объекты, обладающие потенциальной активностью», т. е. способные совершать какие-либо действия. Колобок, когда был блюдом, приготовленным бабкой, обозначался неодушевленным существительным. А когда сбежал, приобрел одушевленность.
Но главное, что нужно понять: одушевленность / неодушевленность — это грамматическая категория . Академик А.А. Зализняк писал, что существительных, у которых не совпадает реальная и грамматическая одушевленность, в русском языке от нескольких десятков до нескольких сотен.
Т.е. главное — форма слова. Поэтому одушевленными являются ферзь, валет, туз, кукла и др. ( Взял ферзя, туза, кукол ).
И уж совсем интересно с инфузорией, бактерией и т.п. Нормативны две формы: вижу бактерии и бактерий , инфузории и инфузорий . В этом случае говорят о колебании категории одушевленности / неодушевленности.
Наконец, обещанные в заголовке мертвец и труп. Добавим к ним еще утопленника, покойника.
Вижу (кого?) мертвеца, покойника, утопленника . Форма винительного совпадает с родительным, вопрос кого? Одушевленные.
Вижу (что?) труп . Форма винительного совпадает с именительным, вопрос что? Неодушевленное.
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/id/5e80e1d5e42ae31777317ca2/pochemu-mertvec-odushevlennoe-suscestvitelnoe-a-trup-net-5ed911c01916e14afcebd7ac
Почему слова “мертвец”, “покойник”, “утопленник” одушевленные?
Наткнулся на такое правило: 
Мне помнится, тут уже обсуждалось нечто подобное, но хотелось бы знать, почему так? Какой логикой тут можно руководствоваться?
9 ответов 9
Вы про то, почему покойник, мертвец и утопленник относятся к одушевлённым? Какой логикой руководствоваться? Никакой. Разве что внутренней логикой языка. Ну или логикой наших далёких предков, посчитавших мертвецов одушевлёнными.
В ней этим словам есть следующее объяснение: «Почему существительные мертвец и покойник одушевленные?
Осмысление человеком живой природы неразрывно связано с понятием смерти. ‘Умерший’ – это всегда ‘бывший живым’, ранее обладавший жизнью. Кроме того, фольклор не случайно изобилует историями о живых мертвецах. До сих пор можно встретить отголоски представлений наших далеких предков о том, что мертвым присуща некая особая форма жизни, будто мертвый человек способен слышать, думать, вспоминать.
Существительные мертвец, покойник, усопший и др. обозначают умерших людей, т.е. обладают признаком ‘человек’ – самым важным для значения одушевленности. А вот слово труп означает ‘тело умершего организма’, т.е. только материальную оболочку (ср. выражения трупы убитых, трупы умерших). Видимо, это семантическое различие объясняет грамматическую одушевленность названий умерших и неодушевленность слова труп: Как крепки камни все в призваниях своих, – Когда покойников накрывши стерегут (К. Случевский); А созову я тех, на которых работаю, мертвецов православных. – Перекрестись! Созывать мертвых на новоселье (А. Пушкин); Настёне только однажды, еще задолго до войны, пришлось видеть утопленника (В. Распутин); Возчики бросают трупы на сани с деревянным стуком (А. Солженицын).»
Там и про другие слова есть информация. Я помню с институтских времен, что кукла, матрешка и т. п. — тоже одушевленные. Вирус, микроб, робот — в зависимости от контекста могут быть одушевленными или неодушевленными. «Нечисть» сказочная тоже одушевленная.
Эти невеселые слова — мертвец, покойник, труп
В грамматике Русского языка слова мертвец и покойник отнесены к категории одушевленные, а слово труп – к категории неодушевленные.
Попробуем разобраться, почему так произошло.
Определение категории одушевленность – неодушевленность дано в учебном пособии Дитмара Эльяшевича Розенталя «Современный русский язык» (параграф 98 «Лексико-грамматические категории имен существительных»):
«Одушевленность – неодушевленность имен существительных лексически проявляется в том, что существительные одушевленные обозначают преимущественно живых существ (людей и животных), а неодушевленные — предметы и явления реальной действительности, не причисляемые к живой природе. Грамматически категория одушевленности – неодушевленности проявляется при склонении существительных: форма винительного падежа одушевленных существительных совпадает с формой родительного падежа, форма же винительного падежа неодушевленных существительных – с формой именительного падежа: студент – одушевленное имя (В.=Р.: студента), стол — неодушевленное имя (В.=И.: стол)… Лексико-грамматическая категория одушевленности охватывает и некоторые названия умерших людей (мертвец, покойник)…»
Таким образом, для мертвец и покойник В.=Р.: мертвеца и покойника, а для труп В.= И.: труп.
Приведу определения этих слов из Толкового словаря Д.Н. Ушакова:
Мертвец — умерший человек, покойник.
Покойник — умерший, мертвый человек, труп человека.
Труп — мертвое тело человека или животного.
Из этих определений видно, что если мертвец и покойник – это умерший человек, то труп – это мертвое тело, причем, как человека, так и животного.
А теперь Владимир Иванович Даль:
Труп — мертвое тело; о человеке покойник, мертвец, бездушное, бездыханное тело; о скотине: мертвечина, падаль, валь, стерва, дохлятина.
Мертвец — мереть, мирать и мирывать, отживать, издыхать, лишаться жизни, кончаться, отдавать Богу душу… Родимся на смерть, а мрем на вскрес…
Покойник (в статье покой) — умерший, усопший, отшедший, преставившийся, побывшийся, скончавшийся; кто умер, помер, ушел на тот свет, приказал долго жить… На покойника врать, что на Бога клепать. Дадим мертвым покой… Покойный дедушка, царство ему небесное, правдив был.
Вот и ответ, почему мертвец и покойник одушевленные — отдали Богу душу на вскрес, ушли на тот свет, царство им небесное.
А неодушевленный труп – это всего лишь бездушное, бездыханное тело.
Источник статьи: http://proza.ru/2018/04/04/1964