Что значит «виждь и внемли»? «Пророк» Пушкина и синонимы слов
«Виждь и внемли» — знаменитые строки из стихотворения А.С. Пушкина «Пророк».
Почему такие странные слова?
Стихотворение написано в 1826 году и впервые опубликовано два года спустя. Пушкин прибегнул к жанру оды и поднял в стихотворение библейскую тему, в частности Шестую главу Книги пророка Исайи.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
Витраж с изображением пророка Исайи и ангела-серафима. Фото: Depositphotos
Жанр оды и библейский стиль заставили поэта использовать устаревшую лексику. Кроме того, в начале XIX века сам русский язык был другим. Сегодня он показался бы нам старомодным.
Потому в стихотворении Пушкина и встречаются такие слова, как «перста», «отверзлись», «зеницы», «уста», «празднословный», «десница», «виждь и внемли».
Портрет Пушкина кисти Василия Тропинина
Что значит «виждь и внемли»?
«Bиждь» — пoвeлитeльнoe нaклoнeниe oт нaчaльнoй фopмы глагола «видeть». Это уcтapeвшaя фopмa из cтapocлaвянcкoгo языкa, которая нocит apxaичный xapaктep. B coвpeмeннoм языкe пoвeлитeльнaя фopмa oт «видeть» нe oбpaзyeтcя.
Глaгoл «виждь» иcпoльзовали и дpyгиe пoэты, нaпpимep, Cepгeй Eceнин. «Boccтaнь, пpoзpи и вижди. » — писал он в пoэме «Oктoиx».
Фото: Depositphotos
«Внемли» — пoвeлитeльнoe нaклoнeниe oт нaчaльнoй фopмы глагола «внимать». Сегодня он также устарел, хотя именно от него происходит слово «внимание». В наше время правильнее говорить «слушай», «выслушай».
«Виждь и внемли» в наши дни
Соответственно, сегодня вместо «виждь и внемли» мы бы сказали «смотри и слушай». Очевидно, что это более общеупотребительные слова, которые не звучат возвышенно, что нужно было Пушкину в «Пророке».
Памятник Пушкину на площади Искусств в Санкт-Петербурге. Фото: Depositphotos
Словосочетание «Виждь и внемли» прочно укоренилось в русском языке. С 1999 года в Московском театре русской драмы идет одноименный спектакль. Под мелодии Моцарта и Шостаковича зрителям читают стихи Жуковского, Вяземского, Крылова, Пушкина, Анненкова и Лермонтова.
Источник статьи: http://www.anews.com/p/122147454-chto-znachit-vizhd-i-vnemli-prorok-pushkina-i-sinonimy-slov/
Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина
«Пророк» – хрестоматийное стихотворение, которое демонстрирует филигранный стиль поэта, его умение вкладывать идею в метафоричные образы. Стихотворение изучают в 9 классе. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом «Пророк» по плану.
Краткий анализ
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением Пророк.
История создания – произведение было создано в 1826 г., в имении Михайловское после того, как поэт узнал о казни своих друзей-декабристов.
Тема стихотворения – происхождение и предназначение поэта.
Композиция – По смыслу стихотворение можно разделить на две части: рассказ о том, как серафим превратил человека в поэта-пророка, обращение ангела к своему творению. На строфы произведение не делится.
Жанр – ода.
Стихотворный размер – четырехстопный ямб, в стихотворении использовано все виды рифмовки.
Метафоры – «духовной жаждою томим», «внял я неба содроганье», «он к устам моим приник и вырвал грешный мой язык», «угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул», «глаголом жги сердца людей».
Эпитеты – «шестикрылый серафим», «горный полет», «дольняя лоза», «грешный язык», язык «празднословный и лукавый».
Сравнения – «персты легкие как сон», «отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы», «как труп в пустыне я лежал».
История создания
История создания произведения связана с печальным событием – расстрелом друзей Пушкина, которые были участниками декабристского движения. Под впечатлением горькой потери в 1826 г. был написан «Пророк». Видимо, те, кому посвящено произведение, ассоциировались у автора с пророками.
Впервые стихотворение было опубликовано в 1828 г. в «Московском вестнике». Критики неоднозначно восприняли пушкинское творение, так как считали, что им поэт пытался вознести себя над другими служителями пера.
В стихотворении поднимается вечная философская проблема предназначения поэта и поэтического творчества. Исследователи утверждают, что источниками для ее раскрытия стали шестая глава книги пророка Исайи и Коран. Пушкин оперся лишь на некоторые детали из священных книг, отсылки к конкретному сюжету мы не найдем.
В центре стихотворения лирический герой. Этот образ сложный, так как в нем воплотился поэт-пророк и сам автор. Герой рассказывает, как он блуждал по пустыне, где встретился с ангелом. « Шестикрылый серафим » оказался посланником Бога. Он превратил человека в пророка.
Начал он с глаз. Через легкое прикосновения к ним главный герой получил дар видеть то, что не скрыто от простых очей. После прикосновения Божественного посланца к ушам, мужчина услышал голоса неба, птиц, подводных «гадов» и растений. Язык был заменен на змеиное жало. И это не удивительно, ведь оно традиционно символизирует мудрость. Наконец, дело дошло до сердца. В Пушкинском понимании, у пророка вместо него пылающий уголь.
После перевоплощения герой чувствовал себя трупом, но к жизни его вернул голос Бога. Он призвал восстать и идти к людям, чтобы доносить им вечные истины. То, что под образом пророка скрывается поэт, становится понятно в последней строчке: « Глаголом жги сердца людей ».
Таким образом, Пушкин по-своему интерпретировал традиционную для литературы тему. Настоящий мастер слова должен, по его мнению, слышать и видеть все, что происходит на земле, на небе и под водой. Но и такого восприятия для него недостаточно – нужно уметь пропускать все сквозь пламенное сердце и доносить людям без «празднословных и лукавых » слов. Только в таком случае можно называть себя пророком.
Композиция
Композиция стихотворения несложная. По смыслу его можно разделить на две части: рассказ о том, как серафим превратил человека в поэта-пророка, обращение ангела к своему творению. На строфы произведение не делится, его строчки сплетаются между собой замысловатой рифмовкой. Из-за особенностей сюжета в монолог лирического героя автор вписывает прямую речь.
Жанр – элегия, так как автор размышляет над вечной философской проблемой. В произведении есть признаки сюжетной лирики. Стихотворный размер – четырехстопный ямб. Автор использовал все виды рифмовки, мужские и женские рифмы.
Средства выразительности
Чтобы создать образ пророка, раскрыть заявленную тему и реализовать идею, автор использует средства выразительности. В них четко проявляется библейская составляющая. Преобладают в стихотворении метафоры: «духовной жаждою томим», «внял я неба содроганье», «он к устам моим приник и вырвал грешный мой язык», «угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул», «глаголом жги сердца людей». Также в тексте есть эпитеты – «шестикрылый серафим», «горный полет», «дольняя лоза», «грешный язык», язык «празднословный и лукавый» , сравнения – «персты легкие как сон», «отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы», «как труп в пустыне я лежал».
Система образов определяет особенности лексического состава стихов, поэтому в них много церковной и старославянской лексики: серафим, десница, глас, Бог, пророк, виждь, внемли.
Источник статьи: http://obrazovaka.ru/analiz-stihotvoreniya/pushkin/prorok.html
Лингвистический анализ стихотворения А.С.Пушкина «Пророк»
В наследии А.С.Пушкина немало произведений, неизменно привлекающих внимание читателя и исследователя на протяжении вот уже двух веков. Среди них особое место занимает «Пророк», традиционно включаемый в цикл стихотворений о поэте и поэзии.
Стихотворение «Пророк» было написано 8 сентября 1826 года. В печати оно впервые появилось в 1828 году в третьем номере «Московского вестника» и с тех пор входит во все собрания сочинений поэта.
За долгие годы своего существования стихотворение не раз становилось предметом исследования: им занимались литературоведы, текстологи, лингвисты. Но, как это ни парадоксально, оно, как и некоторые другие стихотворения «гражданского» звучания, до сих пор требует тщательного лингвистического комментария, который способствовал бы объективному толкованию текста.
Библейские мотивы.
Большинство исследователей пришло к единому мнению – в лице пророка дан высокий образ вдохновенного, истинного поэта. Смысл стихотворения – рождение творческого вдохновения у поэта-пророка, призываемого к активной деятельности, — передан в библейской форме. За основу Пушкин берёт VI Книгу пророка Исайи.
Обращение к библейскому сюжету было традиционным: вспомним переложения псалмов у Ломоносова, поэтические обработки 81-го «якобинского» и 100-го псалмов у Державина, «эпическое стихотворение» «Давид» Кюхельбекера и ораторию «Творение мира» Радищева. Непосредственно с «Пророком» Пушкина перекликаются стихотворения Ф.Глинки «Призвание Исайи», «Пророк», «Глас пророка».
Некоторые места Библии, обличающие злых царей, неправых земных владык, давали поэтам возможность высказывать свои оппозиционные настроения. Особенно много в этом смысле давали Книги пророков. Пророки, по Библии, бесстрашно вещали правду в лицо царям, обличали их несправедливости, и поэтому большинство из них было казнено. Так случилось и с пророком Исайей.
«Пророк» не является просто поэтическим переложением VI Книги. Для Пушкина важно, прежде всего, самое понимание высокой миссии пророка, возможность сказать о назначении поэта. Используя библейские образы, с удивительным мастерством передавая библейский стиль, поэт изображает прозрение пророка, рождение вдохновения, свойственного пророкам и поэтам.
Особенности лексики. Церковнославянизмы в стихотворении «Пророк».
Основа «Пророка» — церковнославянская и книжно-поэтическая лексика, создающая вместе с другими средствами (синтаксическими, метрическими, звуковыми) поэтически-возвышенный тон повествования. Мы не найдём у Пушкина другого стихотворения, столь насыщенного лексикой такого рода. Случайно ли это?
Время написания «Пророка» — период творческой зрелости Пушкина. Если в ранней поэзии старославянизмы используются им в версификационных целях, то, как пишет С.И. Ильинская, «после 1822-1823 гг. стали приниматься во внимание смысловая сторона и их стилистическая окраска».
Пушкин использует в стихотворении старославянизмы разной стилистической яркости и употребительности: есть такие часто встречающиеся, как перст, уста, десница, глас, вещий, и такой сравнительно редкий архаизм, как глагол («слово, речь»).
Церковнославянизмы в стихотворении особым образом дифференцируются: лексика, придающая повествованию библейский колорит; грамматические формы, которые создают повествовательно-риторический тон, близкий к библейскому сказанию; символика церковно-религиозного плана.
Следует сказать ещё об одной особенности «Пророка»: многие слова стихотворения уникальны, ибо встречаются два-три, а порой и один раз в произведениях Пушкина. Один раз в огромном наследии поэта встречаются: празднословный, отверзлись, подводный, прозябанье, водвинуть, гад; два раза: орлица, перепутье; три раза: жало, горний, глагол (в значении «слово, речь» — два раза). Редко встречаются и слова влачиться, зеница, внять, дольний, отверстый, воззвать, исполниться (в значении «наполниться, проникнуться чем-то»).
Лексика стихотворения отличается большой образностью, и образная система его поэтому особенно сложна и необычна. Слова типа пустыня, духовный, пророк совмещают в себе как бы два плана, два смысла – библейский и житейский. И эти два смысла слиты здесь, в этом поэтическом контексте, в некое синкретическое единство. Пророк – это и пророк, и поэт; пустыня – это и место уединения, отдалённое от центра, и мир, лишённый божественного начала, света и т.д.
Построчный комментарий.
Лингвистический комментарий к стихотворению начнём со слова, стоящего в его названии – Пророк. Это слово довольно часто встречается у Пушкина, и именно в главном значении, которое лучше всего определяется в «Общем церковно-славяно-российском словаре» П.И.Соколова (1834):
«Пророк – тот, кому по Божию вдохновению откровенны священные истины, от общего сведения сокрытые, и поручена должность проповедовать оныя перед людьми».
Большой смысл, скрытый в этом слове, образе, привлекал многих поэтов, в том числе и Пушкина. Говоря о роли, назначении поэта, о творчестве и вдохновении, он не раз обращался к этому образу как в лицейские годы, так и в зрелый период творчества. Стихотворение «Пророк» стало своего рода программным произведением: поставив образ пророка в центр его, великий поэт смело сказал о назначении поэта проповедовать истину, «глаголом жечь сердца людей».
Духовная жажда – страстное желание мудрости, обретения нового знания.
Томиться – «испытывать сильные душевные страдания, мучения». В данном случае, выражаясь прозаическим языком, испытывать огромную жажду познания, мудрости.
В этой строке особенно ярко проявилась двуплановость стихотворения. Мрачная пустыня – место, где человек остро чувствует своё одиночество, в библейском смысле – место, утратившее божественное начало, духовный свет.
Существенным элементом стихотворения является образ «жизненного процесса», воплощённый в сочетании влачиться в пустыне. Здесь поэт выбирает церковнославянский глагол с отрицательной экспрессивной окраской: влачиться – «вести мучительную, тягостную жизнь». В современном русском языке это слово употребляется лишь в составе фразеологического оборота влачить существование.
На перепутье мне явился.
Образ жизненной пустыни здесь дополняется новым образом – перепутья в пустыне. И здесь мы сталкиваемся со сложным, комплексным значением слова. С одной стороны, перепутье – это место, где перекрещиваются или расходятся дороги, с другой – в нём воплощено и переносное значение выражения – быть на перепутье – «сомневаться, находиться в состоянии колебания, выбора жизненного пути».
Шестикрылый серафим. Слово шестикрылый в словарях не встречается. Л.В. Щерба даёт следующее толкование: «сделано по живому образцу, шестипалый». По мнению учёного, корни этого образа церковнославянские и греческие.
В понимании смысла стихотворения немаловажную роль играет и изначальное значение слова серафим – «пламенеющий, горящий». Именно серафим в состоянии преобразить пророка, а затем зажечь его сердце пламенной любовью к человечеству.
Начинается преображение пророка:
Моих зениц коснулся он…
Отметим поразительную точность и экспрессивность сравнений: как сон, то есть подобно чему-то почти неощутимому, рассеянному в воздухе. И далее: Как труп в пустыне я лежал… Абсолютная лёгкость сменяется абсолютной неподвижностью, безжизненностью.
Значение первого сравнения усиливается, кроме того, глаголом коснуться – «дотронуться слегка, притронуться».
Отверзтись — значит открыться, раскрыться. Этот устаревший глагол имел и другое, более архаичное значение: «сделаться способным к уразумению, принятию чего-либо».
Вещие зеницы – «видящие скрытое для остальных, проникающие в сокровенные тайны жизни».
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье…
Внять — значит услышать что-то, воспринять слухом. В словаре П.И. Соколова, например, читаем: «Внять – несов. вид внимать – прилежно, рачительно слушать, разбирать, рассматривать умом».
Ощущается перекличка переносных значений глаголов: отверзтись – «сделаться способным к уразумению» и внять – «рассматривать умом». Таким образом, теперь пророк может не только видеть и слышать, но и видеть и слышать, глубоко осмысливая происходящее в мире.
Горний – «небесный», противопоставлено слову земной.
Гад – в данном случае это устаревшая форма родительного падежа множественного числа (гадъ); более новая форма – гадов.
Дольний (дольный) – архаизм, имеющий такие значения: 1) прилагательное к слову долина; в настоящее время употребляется прилагательное долинный; 2) «земной, человеческий».
В словаре языка Пушкина отмечено, что в стихотворении «Пророк» данное слово употребляется в своём первом значении, то есть «долинной лозы прозябанье». Однако, возможно, что поэт создал более обобщённый образ «земной лозы», так как в этих строках появляются антонимические пары: горний – дольний, небесный – земной. Такое противопоставление, дополненное образом подводного царства, создаёт величественную картину всеобщности сущего, которая теперь доступна пророку.
Прозябанье. Существительное от архаичного глагола прозябать, означающего «расти, выходить из земли». Сейчас слово прозябанье употребляется в ином значении – «бесцельный образ жизни».
И вырвал грешный мой язык…
Приникнуть — значит прикоснуться к чему-либо, прильнуть.
Грешный язык – не только согрешивший, но и язык, «влекущий к греху» (по выражению Л.Новикова).
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой…
Жало (мудрыя змеи) традиционный поэтический образ, символизирующий что-либо острое, язвительное. Здесь, судя по всему, «язык, уничтожающий несправедливость, порок». Наделяя поэта даром пророка, Пушкин также обращается к традиции: змея – символ мудрости.
И сердце трепетное вынул…
Сердце трепетное – сердце охваченное страхом, боязнью. Поэт-пророк должен быть бесстрашным.
Во грудь отверстую водвинул…
Угль, пылающий огнём – скрытая метафора; имеется в виду пламенное бесстрашное сердце.
Преображение поэта-пророка завершено. Этот процесс, как мы увидели, был мучительным, кровавым и необратимым. Пророк обновлён, перерождён. Теперь он способен воспринимать происходящее в мире горнем, дольнем, подводном; он способен увидеть скрытое от других; он готов действовать…
Воззвать – значит обратиться с призывом, побуждать к действию.
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей…»
Восстань – форма повелительного наклонения от глагола восстать, то есть «встать, подняться».
Виждь – поэт употребляет особую форму повелительного наклонения от старославянского глагола видѢти (видеть).
Воля – в данном случае требование, желание.
Исполниться волею – значит проникнуться требованием, велением голоса мудрости и справедливости.
Глаголом жги сердца людей».
Глагол – в данном случае это речь, слово.
Жечь – здесь слово употреблено в переносном значении «возбуждать, волновать, очищать». Говоря иначе, долг поэта-пророка – волновать сердца людей словом высшей истины.
Особенности произношения некоторых слов.
В стихотворении «Пророк» мы сталкиваемся с таким произношением некоторых слов, которое непосредственно связано с общей высокой тональностью произведения. Слово рассек произносится с ударным [э], а не с [о]; слово Бога с Ѵ фрикативным. Рифмой обусловлено ударение в словах: вне′мли, заме′ршие, дольней ло′зы.
Особенности композиции стихотворения.
Композиционное деление и синтаксическое построение стихотворения «Пророк» не менее интересны, чем его словесная ткань.
Литературоведы неоднократно отмечали удивительную композиционную стройность стихотворения. Его две части построены по принципу параллелизма. Немалую роль в создании неторопливо-торжественного, риторического тона повествования играет анафорический союз и.
Ещё одной интересной особенностью построения произведения являются повторы слов и конструкций, переплетения значений слов. При беглом чтении «Пророка» не сразу осознаёшь, что многие слова, повторяясь, встречаются по два раза: пустыня, зеницы, коснуться, внять, уста, сердце, он, мои. При этом поэт иногда сталкивает одни и те же слова в соседних строках – создаётся впечатление, что автор заостряет внимание на каждом этапе, на каждом миге перерождения. Повторы не вызывают монотонности: они позволяют ощутить значительность и постепенность происходящих изменений.
Большой ценитель творчества А.С. Пушкина, Н.В. Гоголь писал: «Пушкин немногоглаголив на передачу ощущения, но хранит и совокупляет его долго в себе, так что от этого долговременного ношения оно уже имеет силу взрыва, если выступает наружу».
Именно такую силу взрыва обрёл «Пророк», взволнованный, торжественный монолог великого поэта о поэте.
Использованы материалы статьи Л.Л. Шестаковой «Лингвистический анализ стихотворения А.С. Пушкина «Пророк».
Источник статьи: http://bacenko.ru/lingvisticheskiy-analiz-prorok/