М. П. Алексеев. Пушкин и мировая культура. — Л., 1987. — С.153-154.
Историческая справка IV.
Мать поэта, Надежда Осиповна, умерла 29 марта 1836 года. 8 апреля Александр Сергеевич повез гроб с телом матери для погребения в Святогорский монастырь. С Пушкиным ехал верный дядька его детских лет Никита Козлов — старый слуга Пушкиных, которому через несколько месяцев довелось, уже с Александром Ивановичем Тургеневым, совершить этот же скорбный путь еще раз. 13 апреля Пушкин похоронил свою мать в Святых горах. Тогда же присмотрел место могилы себе самому. В некрологе Пушкина, напечатанном в 10 книжке «Современника» за 1838 год, П. А. Плетнев свидетельствовал: «Пушкин за несколько месяцев до смерти своей лишился матери и сам провожал ее тело в Святогорский монастырь. Как бы предчувствуя близость кончины своей, он назначил подле могилы ее и себе место, сделавши за нее вклад в монастырскую кассу».
Эта культурологическая информация дополнит вторичное восприятие читателей-школьников, а обсуждение исторических справок в конце урока позволит не превратить философские рассуждения поэта о жизни и смерти в обычную иллюстрацию к биографии Пушкина.
Уроки-практикумы
Уроки-практикумы по анализу лирического текста в 9 — 10 классах готовят школьников к написанию сочинения по анализу одного стихотворения, которое предстоит на выпускном экзамене. Логика вопросов и заданий, предложенных учителем, несомненно, поможет учащимся в определении основных аспектов анализа. При выявлении общечеловеческого смысла стихотворения учащиеся должны не только показать свое знание культурно-биографических реалий, но, прежде всего, показать свое умение вычитывать смысл в самом тексте, уметь «расшифровывать» смыслы, заключающиеся в поэтической структуре стихотворения.
Это возможно, когда знания приобретаются не в готовом виде, например, из лекции учителя, а в результате самостоятельных наблюдений. Чтобы эти наблюдения не были поверхностными и стихийными, необходимо направлять мысль учащихся в нужное русло при помощи вопросов и заданий, которые выявляют смыслы, заложенные в особенностях художественной формы.
Покажем это на примере изучения лирики А. П. Пушкина.
Вопросы и задания к стихотворению «Сожженное письмо»:
- Какое настроение вызывает это стихотворение? Как меняется это настроение по ходу текста?
- Какова композиция стихотворения? На какие смысловые части его можно разделить?
- Какими чувствами проникнута первая часть? Какой характер придает ей обилие восклицательных интонаций, смысловых пауз, глаголов в повелительном наклонении, стихотворных переносов?
- Как поэт рисует сожжение письма? Найдите детали этого процесса, замедляющие ритмический и интонационный характер этой части текста. Какие стиховые особенности показывают, что герой взволнован и сожалеет об утрате письма?
- Какие чувства вызывает финальная часть стихотворения? Проследите за уменьшением глагольной лексики и увеличением количества определений-эпитетов с оценочным значением. Какой поэтический смысл при этом выявляется?
- Какова композиционная роль открытого финала текста?
На первый взгляд кажется, что в основу стихотворения «Сожженное письмо» положен бытовой факт уничтожения любовного послания. Но для лирического субъекта текста эта жизненная ситуация становится мотивом к душевным волнениям. Центральные образы стихотворения — это Он и Она. Она далеко, и письмо — это то, что хранит память о ней, веет ее дыханием, говорит ее голосом. В центре стихотворения — картина его душевных переживаний. Он и его чувства — доминанты поэтической композиции.
Интонации стихотворения напряженные взволнованные, и это подчеркивается, прежде всего, бросающимся в глаза поэтическим синтаксисом, обилием восклицательных знаков, многоточий, коротких предложений, обращений.
Стихотворение можно условно разделить на три части: первый — пятый стихи, шестой — середина тринадцатого стиха (до многоточия) и тринадцатый — шестнадцатый стихи. В первой части поэт как бы прощается с письмом. Но это не просто прощание с любимой. Мы понимаем, что возлюбленные расстаются навсегда, и письмо — атрибут, символ любви, последняя нить, связывающая близкие души и сердца. Ритм первой части замедленный, герой как будто специально медлит, пытаясь оттянуть момент сожжения письма. Его душа взволнована, что подчеркивается многочисленными восклицательными интонациями, глаголами в повелительном наклонении, обращениями, стихотворными переносами. Он не хочет сжигать письмо, но приказ любимой одерживает верх над его чувствами. «Она велела» — и он уже готов это сделать. Нужно только внутренне настроиться на расставание, заставить свою душу перестать чувствовать. И вот миг настал — «ничему душа» его «не внемлет». Знаки препинания внутри стихотворных строк создают многочисленные внутристиховые паузы, которые придают тексту «рваный» ритм, усиливают его напряженность и взволнованность.
Вторая часть — кульминация в развитии чувства. Процесс сожжения письма предельно детализирован, поэту дорого каждое мгновение прощания с ним. Мы видим подробную картину горения. Сначала «жадное» пламя поглощает листы, затем они вспыхивают, пылают, превращаясь в легкий дым. Теряет очертания оттиск «перстня верного» на сургучной печати. Этот перстень — тоже знак их отношений. Наконец темные листы свертываются и становятся пеплом. Что же происходит в этот момент с лирическим субъектом? Он молится, просит судьбу пощадить его и ее и видит заветные черты возлюбленной «на легком пепле». Повышенную экспрессивность придает тексту и обилие восклицательных интонаций, и обращение к судьбе, к «провиденью». Центральная часть стихотворения наполнена глагольной лексикой, обилие которой говорит о динамике текста, смятении чувств и пике страстей. Высший накал чувств — в слове «свершилось!» Он подчеркивается и звуковой стороной текста. Если в начале второй части аллитерация на «л» показывает медленность, плавность процесса, то в девятом -одиннадцатом стихах повышается частотность звука «р», что еще больше усиливает напряжение и трагизм этой картины. Горит не просто письмо, горит любовь, исчезает навсегда любимый человек, а с ним и часть жизни, от которой остались лишь воспоминанья. Тяжелым, скорбным настроением проникнута последняя часть стихотворения. Поэт испытывает почти физическую боль, ему трудно дышать, грудь его «стеснилась». Темп речи замедляется включением определений-прилагательных, которые наделены оттенками значений, характерных для человека: «пепел милый», «отрада бедная», «в судьбе . унылой», «на горестной груди». Пепел — единственное, что осталось от письма, и поэт просит пепел остаться с ним. Само слово «пепел» употребляется здесь в субъективно-авторском значении и становится синонимом слова «воспоминание». Стихотворение заканчивается открытым финалом. Стих как бы обрывается на полуслове. В этом приеме и взволнованность поэта, потрясенного картиной горения письма, и надежда на то, что хотя бы пепел «на горестной груди» не исчезнет со временем, а будет напоминать об ушедшей любви.
После анализа стихотворения «Сожженное письмо» можно сообщить учащимся об адресате этого стихотворения, рассказать историю перстня, подаренного Пушкину Е. К. Воронцовой при расставании, прочитать стихотворения «Храни меня, мой талисман. » и «Там, где море тихо плещет. «.
Вопросы и задания к стихотворению «Эхо»
- Какое настроение вызывает это стихотворение? Какими способами создается это настроение?
- Почему стихотворение называется «Эхо»?
- Какие образы являются в нем центральными? При помощи чего они создаются?
- Понаблюдайте за ритмом и рифмами стихотворения. Что интересного вы заметили?
- Почему четвертая и шестая строки каждой строфы короче остальных?
- Укажите особенности поэтической формы этого стихотворения на фонетическом, лексическом, синтаксическом, композиционном уровнях. Приведите примеры.
- Как проведенный вами анализ помогает понять поэтическую идею стихотворения?
Учащиеся, работая с вопросами и заданиями, замечают, что поэт подобен эху, которое вбирает в себя впечатления жизни и отражает их в мир. Но мир безразличен к чувствам и плодам творчества поэта. Из мира «ему нет отзыва». Эти мысли и чувства подчеркиваются и поэтической формой стихотворения, которая сама помогает читателю глубже понять содержание. Школьники определили, что фонетические, лексические и композиционные особенности текста позволяют «услышать» эхо. Логические паузы подчеркивают отчужденность поэта от мира, который равнодушен к его творчеству.
Вот фрагменты из сочинений девятиклассников:
«Процесс творчества, по Пушкину, взволнованный, напористый. Это ощущение создается сочетанием звуков г и р (ревет, зверь, трубит, рог,гремит, гром, родишь, вдруг, грохот, громов и др.) В стихотворении два главных образа — эхо и поэт. Сам синтаксический и композиционный строй текста показывает, что более короткие 4-й и 6-й стихи — это как бы отклик эха на звуки окружающего мира . » (Лена К.)
«В стихотворении очень много глагольной лексики, создающей образ движения, динамику происходящего. Поэт активно реагирует на все впечатления мира и пытается, переосмыслив их в процессе творчества, создать художественное произведение. Но общество безразлично к его труду, оно равнодушно к стремлениям поэта . » (Иван Ш.)
«Первая, вторая, третья и пятая строки каждой строфы рифмуются друг с другом, а четвертая и шестая между собой. Создается впечатление, что четвертая и шестая строки короче остальных, как бы не закончены. На самом деле эти укороченные, «рваные» строчки имеют свое значение. Если прочитать их отдельно, то можно понять, что они являются связующими между образами поэта и эха:
. на всякий звук .
. родишь ты вдруг .
. и шлешь ответ .
. и ты, поэт!
Последнее изменение этой страницы: 2016-07-14; Нарушение авторского права страницы
Источник статьи: http://infopedia.su/8x3e2f.html
Роль глаголов повелительного наклонения.
Проведена исследовательская работа о роли глаголов повелительного наклонения в стихотворении В.И.Лебедева-Кумача «Вставай, страна огромная»
Скачать:
Предварительный просмотр:
Филиал муниципального общеобразовательного учреждения «Средняя
общеобразовательная школа с.Терновка Балашовского района Саратовской области»
«Роль глаголов повелительного наклонения
в стихотворении В.И.Лебедева – Кумача
Слово дано для того человеку,
чтобы свои понятия сообщать другому.
По совей природе слово обладает внешней и внутренней сторонами. Внешняя — это его звуковая оболочка, внутренняя – его смысл, значение.
Известный лингвист А.П.Журавлев писал о том, что слово – высшая форма организации языка, когда все важно: и глубина значения, и ритм, и полная смысла музыка звуков. Они не только сообщают что-то, но и воздействуют на чувства своей неповторимостью, образностью, звуковой организацией , особым порядком в предложении, многоплановостью значений, ритмом.
Словом можно полки за собой повести.
Словесный образ показывает, как писатель видит и художественно изображает мир. Яркими примерами речевого мастерства служат художественные произведения выдающихся русских писателей. В русском языке точное слово – это не только слово, точно обозначающее предмет, явление, действие, признак, но и слово, точно выбранное для выражения замысла автора. Об этом ярко сказал Н.Браун:
Мне русская речь – как музыка:
В ней дышит душою русскою
Слово понадобилось человеку для того, чтобы дать имя всему, что есть в мире.
Ведь чтобы о чем-то говорить и даже думать, надо его как-то называть, именовать.
Роль языка в жизни общества велика, что подчеркивают
мастера слова. «Язык – инструмент, необходимо знать его,
хорошо им владеть»,- писал М.Горький.
Очень важно уметь употребить это нужное слово в нужное время, чтобы оно смогло «повести за собою».
Остановлюсь на том, какую власть имело слово в годы Великой Отечественной войны.
Высокая судьба выпала на долю нашего народа – защищать свою страну. Наша священная война, война, которую завязали нам захватчики, станет освободительной войной порабощенной Европы.
Наверное, этими словами – «священная война» — дышала и думала вся страна в тот момент. Через два дня она запоет песню с таким названием:
С фашистской силой темною,
Автор стихов песни – Василий Иванович Лебедев –Кумач, уже в довоенное время создавший такие знаковые и любимые песни, как «песня о Родине» («Широка страна моя родная» на музыку И.Дунаевского), «Москва майская» ( «Утро красит нежным светом/
Стены древнего Кремля… на музыку Дм. И Дан. Покрассов) и другие. Мы до сих пор помним и любим эти песни и знаем силу слов этих песен, от них буквально «Легко на сердце…».
И на третий день войны прозвучали по радио стихи Лебедева –Кумача в исполнении знаменитого актера Малого театра Александра Остужева, опубликованные одновременно в «Красной звезде» и «Известиях», буквально потрясли всех, ошеломили своей гневной Вилой и удивительной способностью выразить то, что кипело на душе у каждого.
Вот что вспоминает об этой публикации бывший в годы войны главным редактором «Красной звезды» Давид Ортенберг: «Мог ли я и мои товарищи думать тогда, что стихотворение, напечатанное в первом военном номере, станет главной песней Великой Отечественной войны? Что миллионы советских людей пойдут с ней в бой, что прозвучит она призывным набатом и даже клятвой по всем городам и весям страны? Что ее будут слушать стоя, как слушают Гимн.
В сердце ударила строка, вынесенная поэтом в заголовок стихотворения: «Священная война». Да, именно священная! Эти слова жили в мыслях и чувствах нашего сражающегося народа.
Но Лебедев – Кумач произнес его вслух».
Под таким же сильным впечатлением создавал музыку к этой песне руководитель Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски А.В.Александров, почти так же стремительно, как Лебедев- Кумач написал стихи, буквально озаренный моментально звучавшей в нем музыкальной темой.
июня 1941 года краснознаменцы впервые спели «Священную
войну» на Белорусском вокзале бойцам, отправляющимся на фронт. Песню просили повторить – и она прозвучала пять раз.
Позднее Константин Федин в романе «Костер» посвятит этому первому исполнению «Священной войны», пожалуй, лучшие страницы.
Поэт назвал свою песню «взволнованной речью», и эта речь отозвалась в сердцах миллионов соотечественников Лебедева – Кумача. Также и сегодня невозможно без слез слушать эту песню, захватывающую дух, величавую и переполняющую гордость за свой народ.
Почему же эта песня лучше любых призывов воздействовала на людей, вела за собой полки? Что особенно ярко прозвучало в ней? Случайны ли некоторые сходства «Священной войны» и «Интернационала»?
До 1943 года «Интернационал» был гимном Советского Союза.
(Авторы песни Э.Потье и П.Дегейтер). Конечно, главная революционная песня, на которой было воспитано не одно поколение, на которой был воспитан сам Лебедев – Кумач, не могла не повлиять на выбор поэтических средств. Лебедев – Кумач создавал песню-призыв, песню-плакат, поэтому и черпал выразительные средства из арсенала революционной поэзии.
Проследим за тем, как насыщается этими плакатными образами песня: первая строфа – с двукратным «вставай», обращенным ко всей стране, уже единственным числом подчеркивает несомненную неразрывность, монолитность,- вводит определяющий весь настрой песни контраст, который с каждой строфой будет усиливаться, гневом выливаться в емкий плакатный образ врага: «Фашистская сила темная», «проклятая орда», «душители всех пламенных идей», «насильники, грабители, мучители людей», «гнилая фашистская нечисть».
Максимально презрительно звучат здесь слова обобщенного характера: «нечисть», «орда» — и предельно разгневанно: «душители,
Насильники, грабители, мучители, множественное число которых подчеркивает не столько их многочисленность, сколько исчислимость.
Посмотрим, как одически высоко звучат противопоставленные им образы: « смертный бой», «ярость благородная», «страна огромная», «пламенные идеи», «поля просторные», «война народная», « священная война». Все прилагательные, употребленные здесь относятся к высокой лексике («священная»,
Найдем использование инверсии в контрастных образах, отметим их синонимию, метафоричность и традиционность, связь с народно-песенной культурой, былинами прежде всего.
Именно былинность, в душе русского народа укоренившаяся, выходит наружу в момент наивысшей востребованности, как это не раз бывало в нашей истории.
Поэтому и глагольный ряд песни – это формы с прямой призывной функцией, которая свойственна глаголам повелительного наклонения. («вставай», «пусть вскипает», «сколотим», «пойдем ломить»). Интересно обратить внимание на то, что в создании образа врага фактически отсутствует прямая глагольность. Во втором куплете использовано неполное предложение, опускающее глагол «бороться», в четвертом, казалось бы, дважды повторен отрицательный вспомогательный глагол – «не смеют летать», « не смеют топтать»; но эти формы тоже имеют повелительную окраску. Зато третья строфа избыточно насыщена предельно негативными отглагольными существительными («душители, насильники, грабители, мучители»), что и делает ее такой зримой.
Все это усиливает драматизм и героику песни, приближает ее к оратории, хоровое звучание которой и предполагает тот высокий патриотический пафос, с каким неразрывно восприятие и исполнение «Священной войны».
Песня Лебедева – Кумача стала моментом истории, встала вместе с солдатами в строй, сама стала бойцом, сама стала творцом истории.
Весь предыдущий песенный и стихотворный опыт поэта подготовил и определил такое звучание. Такую судьбу «Священной войны», ставшей первой, главной песней Великой
Вот уж , действительно, «словом можно полки за собой повести»!
Только под воздействием таких призывов Александр Люкин, старший из семи детей в крестьянской семье Люкиных из села Шковерка Нижегородской губернии, прошедший войну минером, написал стихотворение «Просьба старого солдата»:
С просьбой к тебе великой:
Старый солдат, прошедший страшную войну, потерявший
родных и близких, не утратил чувства достоинства, гордости за любимую Родину, готов прийти на помощь «будет ежели трудно».
Источник статьи: http://nsportal.ru/ap/library/drugoe/2012/10/29/rol-glagolov-povelitelnogo-nakloneniya