Как определить одушевленность существительного

Одушевленные и неодушевленные имена существительные

Узнаем, что такое оду­шев­лен­ные и неоду­шев­лен­ны име­на суще­стви­тель­ные в рус­ском язы­ке. Определим, как раз­ли­чать оду­шев­лен­ные и неоду­шев­лен­ные суще­стви­тель­ные в соот­вет­ствии с их лек­си­че­ским зна­че­ни­ем и грам­ма­ти­че­ски­ми при­зна­ка­ми.

Одушевленные и неоду­шев­лен­ные суще­стви­тель­ные обо­зна­ча­ют пред­мет. Они раз­ли­ча­ют­ся грам­ма­ти­че­ски­ми при­зна­ка­ми и тем, какой имен­но пред­мет назы­ва­ют, при­над­ле­жа­щий к живым суще­ствам или к нежи­вой при­ро­де.

Категория одушевленности/неодушевленности — это посто­ян­ный грам­ма­ти­че­ский при­знак име­ни суще­стви­тель­но­го. Чтобы выпол­нить мор­фо­ло­ги­че­ский раз­бор сло­ва этой части речи, обя­за­тель­но сле­ду­ет ука­зать, оду­шев­лен­ное или неоду­шев­лен­ное имя суще­стви­тель­ное.

Одушевленные существительные

Одушевленность/неодушевленность — это лексико-грамматическая кате­го­рия имен суще­стви­тель­ных. Одушевленность суще­стви­тель­но­го мож­но опре­де­лить по лек­си­че­ско­му зна­че­нию сло­ва.

Примеры

В первую оче­редь оду­шев­лен­ные суще­стви­тель­ные назы­ва­ют чело­ве­ка:

К оду­шев­лен­ным суще­стви­тель­ным отне­сем назва­ния пред­ста­ви­те­лей живой при­ро­ды:

• живот­ных (заяц, бел­ка, лев, тигр, кит, дель­фин);
• птиц (гал­ка, воро­бей, сини­ца, соро­ка);
• рыб (лещ, карась, судак, налим);
• насе­ко­мых (бабоч­ка, комар, пче­ла, муха).

Отметим, что назва­ния рас­те­ний и дере­вьев, кото­рые рас­тут, раз­ви­ва­ют­ся, ста­ре­ют и при­над­ле­жат с точ­ки зре­ния бота­ни­ки к живой при­ро­де, не явля­ют­ся оду­шев­лен­ны­ми суще­стви­тель­ны­ми в рус­ском язы­ке.

Грамматический показатель одушевленности

Одушевленность суще­стви­тель­но­го, кро­ме лек­си­че­ско­го зна­че­ния сло­ва, долж­на соот­вет­ство­вать грам­ма­ти­че­ским при­зна­кам, кото­рые опре­де­ля­ют по фор­му­ле:

Сравним:

• р. п. кры­лья (кого?) бабо­чек — в. п. пой­маю (кого?) бабо­чек ;
• р. п. листья (чего?) сосен — в. п. вижу (что?) сосн ы .

У суще­стви­тель­ных муж­ско­го рода сов­па­да­ют фор­мы вини­тель­но­го и роди­тель­но­го паде­жа един­ствен­но­го и мно­же­ствен­но­го чис­ла:

• р. п . писк (кого?) комар а — в. п. при­хлоп­ну (кого?) комар а ;
• р. п. мно­го (кого?) комар ов — в. п. видим (кого?) комар ов .

Пользуясь эти­ми грам­ма­ти­че­ски­ми при­зна­ка­ми, отне­сем к оду­шев­лен­ным суще­стви­тель­ным пред­ме­ты нежи­вой при­ро­ды:

• назва­ния игру­шек и пред­ме­тов, похо­жих на чело­ве­ка (нева­ляш­ка, Ванька-встанька, мат­реш­ка, идол, робот);
• ска­зоч­ные и мифи­че­ские суще­ства (Снегурочка, Дед Мороз, Мальвина, ангел, гном, леший, русал­ка, водя­ной);
• назва­ния шах­мат­ных фигур и карт (конь, ладья, туз, валет, козырь);
• сло­ва «мерт­вец», «покой­ник», «утоп­лен­ник», исклю­чая сло­во «труп».

Как видим, наши пред­став­ле­ния о живом и нежи­вом не сов­па­да­ют с лексико-грамматической кате­го­ри­ей оду­шев­лен­но­сти в рус­ском язы­ке.

Неодушевленные существительные

Неодушевленные суще­стви­тель­ные назы­ва­ют

• пред­ме­ты реаль­но­го мира (табу­рет­ка, дом, кар­ти­на, вок­зал);
• явле­ния при­ро­ды (дождь, раду­га, сне­го­пад, туман, роса);
• дей­ствия (полёт, выход, обмен, побел­ка);
• отвле­чен­ные поня­тия (радость, согла­сие, нена­висть, мир);
• рас­те­ния (ромаш­ка, роза, тополь, ковыль);
• сово­куп­ность живых существ (народ, тол­па, табун, стая).

Чтобы опре­де­лить, неоду­шев­лен­ное ли имя суще­стви­тель­ное, вос­поль­зу­ем­ся грам­ма­ти­че­ским при­зна­ком:

В соот­вет­ствии с этим пока­за­те­лем назва­ния живых существ как еди­ное целое явля­ют­ся неоду­шев­лен­ны­ми име­на­ми суще­стви­тель­ны­ми.

Понаблюдаем:

• и. п. (что?) ста и — в. п. видим (что?) ста и ;
• и. п. (что?) табун ы — в. п. смот­рю (на что?) на табун ы

Таблица с примерами

Видеоурок

Источник статьи: http://russkiiyazyk.ru/chasti-rechi/sushhestvitelnoe/odushevlennye-neodushevlennye.html

Как определить одушевленное или неодушевленное существительное

В русском языке различают такие понятия как одушевлённые и неодушевлённые имена существительные. Первые из них являются одушевлёнными. Как следует из самого названия категории, под ними стоит понимать все имена существительные, у которых возможно присутствие души. К ним относятся все живые существа, названия животных, людей. Например, официант, товарищ, продавец, космонавт, абитуриент, медик, пациент, подполковник, антилопа, крокодил, мартышка, касатка и так далее. Ко всем этим словам применим вопрос кто, что.

К категории неодушевлённых относят названия неживых понятий и предметов. Это названия деревьев, растений, предметов. К таким словам применим вопрос что. К примеру, смородина, шалфей, стол, сооружение, море. Стоит отметить, что к неодушевлённым именам существительным также относят слова, обозначающие некоторое количество лиц, например, очередь, нация, стадо, аудитория и тому подобное.

От чего зависит разделение имён существительных на одушевлённые и неодушевлённые

По большому счёту, слова разделяют на одушевлённые и неодушевлённые в зависимости от того, какой тип понятия имя существительное значит — живое или неживое. Вместе с этим полное отождествление категорий одушевлённости и неодушевлённости со значением живого и неживого невозможно. Если исходить из правил грамматики, такие слова как дуб, облепиха эвкалипт, клён, магнолия являются неодушевлёнными существительными именами. Если же рассматривать эти понятия как биолог, то они будут являться названиями живых организмов. Точно также такие слова как труп или мертвец являются одушевлёнными существительными, но как труп или мертвец может быть живым? Собственно, значение одушевлённости или неодушевлённости является сугубо категорией грамматики.

Если глубоко вдаться в правила грамматики, то значение одушевлённости или неодушевлённости определяется тем, что у одушевлённых имён существительных во множественном числе форма винительного падежа полностью одинакова с формой родительного падежа:

Винител. падеж (ловить) окуней, рыб, лосей, пернатых = Родител. падеж (нет) окуней, рыб, лосей, пернатых.

В то время как именительный падеж отличается: (ловятся) окуни, рыбы лоси, пернатые.

Точно также у неодушевлённых имён существительных форма винительного падежа полностью соотносится с формой именительного падежа во множественном числе:

Винител. падеж (вижу) моря, деревья, небеса, океаны = Именител. падеж (есть) моря, деревья, небеса, океаны.

А родительный: (дойти до) морей, деревьев, небес, океанов.

Стоит отметить также, что в большинстве случаев одушевлёнными именами существительными являются слова мужского и женского рода. Только иногда встречаются слова, относящиеся к категории среднего рода. К примеру, дитя, млекопитающее и тому подобное. Сюда относятся и имена собственные: Вася, Петя, Ира, Мухтар, Мурка. К ним относят также названия сказочных героев, игрушек: матрёшка, монстр, гномик, Чебурашка, Кинг Конг, киборг.

С помощью этого правила, легко определить, к какому типу относится слово.

Источник статьи: http://russkyaz.ru/slova/sushhestvitelnoe/kak-opredelit-odushevlennoe-ili-neodushevlennoe-sushhestvitelnoe.html

Несколько вопросов о категории одушевленности/неодушевленности

О категории одушевленности/неодушевленности имен существительных мало говорится в школьных учебниках русского языка, а между тем она представляет собой один из интереснейших лингвистических феноменов. Попробуем ответить на некоторые вопросы, возникающие при рассмотрении этой категории.

Что такое «одушевленный» и «неодушевленный» предмет?

Известно, что отнесение имен существительных к одушевленным или неодушевленным связано с разделением человеком окружающего мира на живое и неживое. Однако еще В.В. Виноградов отметил «мифологичность» терминов «одушевленный/неодушевленный», поскольку хрестоматийно известные примеры (растение, покойник, кукла, народ и др.) демонстрируют несоответствие объективного статуса предмета его осмыслению в языке. Существует мнение, что под одушевленными в грамматике понимаются отождествляемые с человеком «активные» предметы, которым противопоставлены предметы «неактивные» и, следовательно, неодушевленные 1 . В то же время признак «активность/неактивность» не вполне объясняет, почему слова мертвец, покойник относятся к одушевленным, а народ, толпа, стая – к неодушевленным существительным. По всей видимости, категория одушевленности/неодушевленности отражает обыденные представления о живом и неживом, т.е. субъективную оценку человеком объектов действительности, далеко не всегда совпадающую с научной картиной мира.

Конечно, «эталоном» живого существа для человека всегда был сам человек. Любой язык хранит «окаменевшие» метафоры, показывающие, что люди издревле видели мир антропоморфным, описывали его по своему образу и подобию: солнце выглянуло, река бежит, ножка стула, носик чайника и т.п. Вспомним хотя бы антропоморфных богов или персонажи низшей мифологии. В то же время отличные от человека формы жизни: некоторые беспозвоночные, микроорганизмы и др. – часто неоднозначно оцениваются рядовыми носителями языка. Например, как показал опрос информантов, к существительным актиния, амеба, инфузория, полип, микроб, вирус регулярно задается вопрос что? Очевидно, кроме признаков видимой активности (передвижение, развитие, размножение и др.), в обыденное понятие о живом существе («одушевленном» предмете) входит и признак подобия человеку.

Как определяется одушевленность/неодушевленность имени существительного?

Традиционно в качестве грамматического показателя одушевленности рассматривается совпадение формы винительного и родительного падежей в единственном и множественном числе у существительных мужского рода (вижу человека, оленя, друзей, медведей) и только во множественном числе у существительных женского и среднего рода (вижу женщин, животных). Соответственно, грамматическая неодушевленность проявляется в совпадении винительного и именительного падежей (вижу дом, столы, улицы, поля).

Надо отметить, что грамматическое противопоставление имен существительных по одушевленности/неодушевленности находит выражение не только в форме конкретного падежа: различие форм существительных в винительном падеже приводит к различию и противопоставлению парадигм в целом. У имен существи- тельных мужского рода по признаку одушевленности/неодушевленности различаются парадигмы единственного и множественного числа, а у существительных женского и среднего рода – только парадигмы множественного числа, то есть каждый из разрядов одушевленности/неодушевленности имеет свою парадигму склонения.

Существует мнение, что основным средством выражения одушевленности/неодушевленности существительного является форма винительного падежа согласованного определения: «Именно по форме согласуемого определения в винительном падеже определяется одушевленность или неодушевленность существительного в лингвистическом смысле слова» 2 . Очевидно, что это положение требует уточнения: рассматривать форму адъективного слова в качестве основного средства выражения одушевленности/неодушевленности следует только по отношению к употреблению неизменяемых слов: вижу красивых какаду (В. = Р.); вижу красивые пальто (В. = И.). В остальных случаях форма адъективного слова дублирует значения падежа, числа, рода и одушевленности/неодушевленности главного слова – имени существительного.

В качестве показателя одушевленности/неодушевленности может также выступать совпадение падежных форм (В. = И. или В. = Р.) в склонении союзных слов адъективной структуры (в придаточном предложении): Это были книги, которые я знал (В. = И.); Это были писатели, которых я знал (В. = Р.).

Не имеют грамматического показателя одушевленности/неодушевленности имена существительные женского и среднего рода, выступающие только в форме единственного числа (singularia tantum), поскольку эти слова обладают самостоятельной формой винительного падежа, не совпадающей ни с именительным, ни с родительным: поймать меч-рыбу, изучать кибернетику и т.д. Таким образом, грамматически одушевленность/неодушевленность этих существительных не определяется.

Что такое колеблющийся грамматический показатель одушевленности/неодушевленности?

Рассмотрим несколько примеров: И с этого момента эмбрион называют плодом (И.Акимушкин) – Я видел в колбе эмбриона, Закрученного как валторна (Ю.Арабов); Наука микробиология изучает различных бактерий и вирусы (Н.Гольдин) – Бактерии можно идентифицировать по морфологическим свойствам (А.Быков); Выходя замуж, женщина уносит с собой свои куклы (И.Соломоник) – Перед сном ты опять играла у меня в кабинете. Кормила кукол (Л.Пантелеев). Как видим, одни и те же слова ведут себя то как одушевленные, то как неодушевленные.

Вариативные формы винительного падежа существительных зародыш, эмбрион, микроб, бактерия и т.п. объясняются неоднозначностью оценки соответствующих объектов говорящими. Обычно эти формы жизни недоступны наблюдению, что и обусловливает колебание носителей языка в отнесении этих предметов к живым или неживым.

Куклы вовлечены в игровую (а также магическую) деятельность человека. В детских играх куклы функционируют как живые существа. Кукол купают, расчесывают, укладывают спать, то есть с ними производят действия, которые в других условиях направлены только на живых существ. Игровая деятельность создает условия для осмысления кукол как предметов, функционально подобных живому (функционально одушевленных). В то же время куклы остаются неживыми предметами. Совмещение признаков живого и неживого вызывает колебания грамматического показателя одушевленности/неодушевленности. Сходные особенности обнаруживают некоторые названия игровых фигур: ферзь, туз, пешка и др.: Я взял со стола, как теперь помню, червонного туза и бросил кверху (М.Лермонтов) – Разместивши карты, берут все тузы, лежащие кверху пачек (З.Иванова).

Некоторых животных люди издавна рассматривали преимущественно в качестве продуктов питания (ср. современное слово морепродукты). Например, омары, устрицы, лангусты, как отмечает В.А. Ицкович, «не встречаются в Центральной России в живом виде и стали известны сначала как экзотические блюда и лишь позднее – как живые существа» 2 . Судя по всему, существительные устрица, кальмар, омар и другие первоначально склонялись только по неодушевленному типу, появление формы винительного падежа, совпадающей с формой родительного, связано с развитием значения ‘живое существо’, более позднего по отношению к значению ‘пища’: Кальмары отварить, нарезать в виде лапши (Н.Голосова) – Кальмаров варят в соленой воде (Н.Акимова); Окрестные рыбаки свозили в город рыбу: весною – мелкую камсу, летом – уродливую камбалу, осенью – макрель, жирную кефаль и устрицы (А.Куприн) – А ты разве ешь устриц? (А.Чехов) Интересно, что в значении ‘пища’ грамматическую неодушевленность приобретают не только наименования экзотических животных: Жирные сельди хорошо отмочить, разделать на филе (М.Петерсон); Обработанный судак нарезают на кусочки (В.Турыгин).

Таким образом, колебание грамматического показателя одушевленности/неодушевленности вызвано особенностями семантики, а также неоднозначностью оценки предмета как живого или неживого.

Почему существительные мертвец и покойник одушевленные?

Осмысление человеком живой природы неразрывно связано с понятием смерти. ‘Умерший’ – это всегда ‘бывший живым’, ранее обладавший жизнью. Кроме того, фольклор не случайно изобилует историями о живых мертвецах. До сих пор можно встретить отголоски представлений наших далеких предков о том, что мертвым присуща некая особая форма жизни, будто мертвый человек способен слышать, думать, вспоминать.

Существительные мертвец, покойник, усопший и др. обозначают умерших людей, т.е. обладают признаком ‘человек’ – самым важным для значения одушевленности. А вот слово труп означает ‘тело умершего организма’, т.е. только материальную оболочку (ср. выражения трупы убитых, трупы умерших). Видимо, это семантическое различие объясняет грамматическую одушевленность названий умерших и неодушевленность слова труп: Как крепки камни все в призваниях своих, – Когда покойников накрывши стерегут (К.Случевский); А созову я тех, на которых работаю, мертвецов православных. – Перекрестись! Созывать мертвых на новоселье (А.Пушкин); Настене только однажды, еще задолго до войны, пришлось видеть утопленника (В.Распутин); Возчики бросают трупы на сани с деревянным стуком (А.Солженицын).

Почему слова народ, толпа, стая неодушевленные?

Перечисленные слова обозначают некоторое множество живых объектов – людей или животных. Это множество осмысливается как единое целое – совокупность живых существ, причем эта совокупность не равна простой сумме ее составляющих. Например, признак «множество», выражающий идею количества в понятии ‘люди’, в понятии ‘народ’ соединяется с идеей качества – ‘совокупность людей в их специфических взаимодействиях’. Таким образом, общий признак слов этой группы – ‘совокупность’ – оказывается ведущим и формирует значение неодушевленности. В.Г. Гак связывает рассматриваемые существительные с категорией коллективного (квазиодушевленного) объекта: «Между одушевленными и неодушевленными объектами находится промежуточная группа коллективных объектов, состоящих из одушевленных единиц. Слова, обозначающие такие объекты. можно условно назвать квазиодушевленными» 4 . Грамматическое обобщение семантики выражается в морфологическом показателе неодушевленности (В. = И.): вижу толпы, народы, стаи, стада и т.п.

Почему имена существительные, обозначающие растения, являются неодушевленными?

В языковой картине мира растения, являющие собой качественно иную форму жизни, нежели животные и человек, не воспринимаются как живые организмы. Способность к самостоятельному передвижению издавна признавалась одним из характерных признаков живого. Как указывал Аристотель, «начало движения возникает в нас от нас самих, даже если извне нас ничего не привело в движение. Подобного этому мы не видим в [телах] неодушевленных, но их всегда приводит в движение что-нибудь внешнее, а живое существо, как мы говорим, само себя движет» 5 . Неспособность растительных организмов к самостоятельному передвижению, отсутствие видимой двигательной активности и ряд других признаков приводят к тому, что в сознании человека растения вместе с предметами неорганической природы составляют неподвижную, статичную часть окружающего мира. На это указывает В.А. Ицкович: «. под живым понимается предмет, способный к самостоятельному передвижению, так что растения относятся к неживым предметам» 6 . Таким образом, преобладание признаков неживого в обыденных понятиях о растениях, а также характер трудовой деятельности человека, издавна широко использующего растения в самых различных целях, обусловили то, что растения в большинстве случаев воспринимаются как неживые предметы.

Как проявляется значение одушевленности/неодушевленности?

Признак ‘живое’ (‘неживое’) может проявляться не только в значениях имен существительных, но и в значениях признаковых слов. Действительно, анализ показал, что в языке значение одушевленности/неодушевленности имеют не только существительные, но и глаголы и имена прилагательные. Это проявляется в том, что глаголы и прилагательные могут обозначать признаки предметов, характеризующие эти предметы как живые или неживые. К примеру, значение глагола читать указывает на то, что действие совершается лицом (человеком) и направлено на неживой предмет: читать книгу, газету, объявление и т.п.

Существование подобных семантических связей сделало возможным построение классификации глаголов русского языка по наличию в их значениях указания на одушевленность/неодушевленность субъекта и объекта действия. Эта классификация была разработана проф. Л.Д. Чесноковой 7 . Так, все глаголы русского языка могут быть распределены по следующим группам:

1) одушевленно-маркированные – обозначают действия, совершающиеся живыми существами: дышать, мечтать, спать и др;
2) неодушевленно-маркированные – обозначают действия, совершающиеся неживыми предметами: гореть, крошиться, испаряться и др.;
3) нейтральные – обозначают действия, общие для живых и неживых предметов: стоять, лежать, падать и др.

Аналогичное деление наблюдается среди имен прилагательных:

1) одушевленно-маркированные имена прилагательные обозначают признаки живых существ: внешние признаки, особенности темперамента, волевые качества, эмоциональные, интеллектуальные и физические свойства и др.: сухопарый, длинноногий, вислоухий, флегматичный, вспыльчивый, добрый, злой, умный, настойчивый, слепой, талантливый и т.д.;
2) неодушевленно-маркированные имена прилагательные обозначают признаки неживых предметов (явлений) – пространственные и временные качества и отношения, воспринимаемые чувствами свойства и качества вещей, признаки по отношению к материалу изготовления и др.: жидкий, редкий, глубокий, пряный, кислый, горький, прочный, густой, железный, стеклянный, деревянный, болотистый и т. д.;
3) нейтральные имена прилагательные обозначают признаки, которые могут быть приписаны как живым существам, так и неживым предметам, – наиболее общие пространственные характеристики, цветовая характеристика, оценочная характеристика, принадлежность и т.д.: левый, правый, высокий, маленький, тяжелый, белый, красный, хороший, мамин.

Таким образом, значение одушевленности/неодушевленности имени существительного обычно поддерживается одушевленно- или неодушевленно-маркированными элементами контекста. В противном случае актуализируются переносные значения, что обеспечивает семантическое согласование слов.

Так, для одушевленных существительных в сочетаниях с неодушевленно-маркированными глаголами наиболее типичен метонимический перенос ‘произведение – автор’: Тогда рабочий начал читать Брокгауза (М.Булгаков); Но все-таки Додерляйна надо просмотреть. Вот он – Додерляйн. «Оперативное акушерство» (М.Булгаков).

Для неодушевленных имен существительных возможен перенос названий с неживых предметов на живые: Голодная бурса рыскала по улицам Киева и заставляла всех быть осторожными (Н.Гоголь); Меня провожала тепло и любовно вся камера в полном составе, без партийных различий (Е.Гинзбург); Тюрьма не любит храбрецов (В.Шаламов). Существует также множество случаев окказионального метонимического переноса, затрагивающего семантику одушевленности/неодушевленности субстантива: – Быстро! К телефону. Трубка вибрировала, трепетала, захлебывалась тревогой, не решалась выговорить роковой вопрос. Только твердила с вопросительной интонацией: «Это ты? Это ты?» (Е.Гинзбург); Однажды в больнице услышал: «Из седьмой палаты выписывается фурункул носа» (В.Леви).

Семантическое рассогласование в аспекте одушевленности/неодушевленности может преодолеваться за счет метафорического переноса значения существительного. Примером могут служить сочетания неодушевленных имен существительных с одушевленно-маркированными словами, создающие художественный прием олицетворения (персонификации): Сидя на лбу низенького человека, Прыщ с завистью поглядывал на лбы высоких людей и думал: «Вот бы мне такое положение!» (Ф.Кривин).

Итак, подведем итоги. Одушевленные и неодушевленные существительные обозначают не столько живые и неживые предметы, сколько предметы, осмысливающиеся как живые и неживые. Кроме того, между членами оппозиции ‘мыслимый как живой / мыслимый как неживой’ существует ряд промежуточных образований, совмещающих признаки живого и неживого, наличие которых обусловлено ассоциативными механизмами мышления и другими особенностями мыслительной деятельности человека, например:

1) мыслимый как бывший живым (мертвец, покойник, усопший и др.);
2) мысленно представляемый живым (русалка, леший, киборг и др.);
3) мыслимый как подобие живого (кукла, пупс, валет, ферзь и др.);
4) мыслимый как совокупность живого (народ, толпа, стая, стадо и др.).

Таким образом, категория одушевленности/неодушевленности имен существительных, как и некоторые другие языковые явления, отражает антропоцентрическую установку человеческого мышления, а несоответствие языковой картины мира научному осмыслению является еще одним проявлением субъективного фактора в языке.

1 Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М., 1975. С. 130.

2 Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка. М.: Наука, 1981. С. 54.

3 Ицкович В.А. Существительные одушевленные и неодушевленные в современном русском языке (норма и тенденция) // Вопросы языкознания. 1980, № 4. С. 85.

4 Гак В.Г. Глагольная сочетаемость и ее отражение в словарях глагольного управления // Лексикология и лексикография / Под. ред. В.В. Морковкина. М.: Русск. яз., 1972. С. 68.

5 Аристотель. Физика // Сочинения в 4 т. М., 1981. Т. 3. С. 226.

6 Ицкович В.А. Существительные одушевленные и неодушевленные в современном русском языке (норма и тенденция) // Вопросы языкознания. 1980, № 4. С. 96.

7 Чеснокова Л.Д. Местоимения кто, что и семантика одушевленности – неодушевленности в современном русском языке // Русское языкознание. Киев: Высш. шк., 1987. Вып. 14. С. 69–75.

Источник статьи: http://rus.1sept.ru/article.php?ID=200204103