Как написать предисловие к сборнику стихов образец

Предисловие к сборнику стихов Мой край журавлиный

Дорогой Читатель! Если ты держишь в руках эту книгу, значит, чувство прекрасного царит в твоей душе, значит в твоём сердце живёт любовь. Любовь к родному краю, к природе, к женщине. Любовь, которую воспел в своих стихах Леонид Трапезников.
Сейчас в жизни каждого из нас слишком много негатива, который вызывают средства массовой информации сюжетами о политических распрях, террористических актах, природных катаклизмах, криминальных происшествиях. Мы остро испытываем
дефицит доброты, тепла настоящей любви и взаимопонимания. В суете повседневной жизни мы перестали замечать красоту окружающей нас природы. Живя вдали от родины, мы всё реже вспоминаем отчий дом. Мы почти разучились говорить любимым о своих чувствах тепло и проникновенно, чтобы эти слова проникали в самое сердце и были так же естественны, как само дыхание.
Леонид Трапезников — человек, бесспорно, одарённый. В его стихах каждая строчка будоражит воспоминания юности, вздымает волны ностальгии, которая способна захлестнуть тоской по безвозвратно ушедшему.

Может диким могучим орлом,
Или лебедем, стройным ворваться.
Может серым родным журавлём,
Чтобы дома на веки остаться?

В стихотворении «Забытые деревни» автор передаёт свою боль за судьбу умирающей, деревеньки, в которой провёл своё детство. Наполняет сердце чувством безысходности происходящего

По России видно их не мало
брошенных, забытых и убогих
и пустыми окнами устало
смотришь на заросшие дороги,

Деревушки брошены, забыты
память безысходности и горю
и стоят они, дождём умыты
плачут, по былому, только зори.

Только человек тонкой душевной организации способен видеть красоту в каждой былинке, слышать музыку в каждом шорохе. И, безусловно, только талантливый человек способен так просто и открыто это передать.

Имя нежное носите вы,
Лебединое да журавлиное.
В тихой заводи с ранней весны
Птичек пение слышится дивное.

Стихи о любви — особая страница в творчестве Леонида Трапезникова. И это ещё одно подтверждение силы его таланта. Ведь писать о любви не просто, по крайней мере, по двум причинам: не каждому дано уловить и передать самые тонкие движения души, не каждый осмелится на подобное откровение с читателем, которому так не хватает именно этого — открытости, честности, исповедальности, не темноты, а рассвета души.

И всякий раз, я в том не скрою,
Как вижу я твои черты.
С весной встречаюсь я душою
И помыслы мои чисты.

Стихи Леонида Трапезникова отличаются хорошей техникой исполнения, ритмической музыкальностью, многообразием оттенков и нюансов самого прекрасного человеческого чувства, имя которому — ЛЮБОВЬ.

Я, тобою навек очарован
Бесподобная, милая женщина.
Зачарован тобой, околдован
Моя добрая, милая грешница.

Они несут в себе неповторимую художественную индивидуальность, радуют счастливой способностью автора видеть, чувствовать и удивляться.

Чуть вздрогнули плечи любимой моей
Накрыл я их нежно платочком пуховым.
И нет никого в этой жизни милей,
И радость дарить будем дням этим новым.

Родился Леонид Трапезников 5 мая 1952 года в деревне Картабыз, Октябрьского района, Челябинской области. Он появился на свет в буквальном смысле под ветвями огромной старой берёзы, что росла в чистом поле, где его мать работала на сеялке. Быть может, именно этот факт столь необычного появления на свет, ознаменовал и определил в дальнейшем его творческую сущность и судьбу писателя.
Женился Леонид довольно рано, ещё в студенческие годы на девушке, в которую был влюблён со школьной скамьи и пронёс эту единственную любовь через всю свою жизнь. И по сей день, он сохраняет верность этому светлому чувству. Своей жене Софии Абдулловне Леонид посвятил множество стихов, среди которых стихотворение «Моей любимой»

. О прожитых днях нашей жизни с тобой
О том, что ушло, не вернуть наше лето.
Живём, как и прежде, мы жизнью одной,
Но наша с тобой ещё песня не спета.

Предлагаемый сборник стихов «Мой край журавлиный» — это четвёртая книга автора. Ей предшествовали ранее изданные повесть «Искалеченные судьбы», роман «Противостояние» и «Планета Гелиос», первая из серии книг в стиле фэнтэзи под общим названием «Скитания по просторам вселенной». Все произведения, кроме сюжетной линии и духовной наполненности, имеют ещё и некоторый философский оттенок. Их нельзя читать бегло и на ходу. Они требуют неторопливого, вдумчивого и осмысленного прочтения. Я, безусловно, уверена в успехе сборника «Мой край журавлиный», в котором каждое произведение обнажает душу автора.
Его стихи, я, прочитав однажды,
Свой выбор сделала и всем хочу сказать:
Так тонко чувствовать, способен далеко не каждый,
Тем более так искренне те чувства выражать.

Источник статьи: http://stihi.ru/2015/01/31/2742

Предисловие к сборнику стихов Отблеск

Галина Александровна Стоянцева
От автора

Поэзия всегда была для меня великой тайной… Я родилась в небольшой русской деревеньке Стоянцево Ивановской области, чье название стало моим литературным псевдонимом. Отсюда прошли через всю мою жизнь земляничные поляны, прозрачные озера с белыми лилиями, нарядные кусты жимолости в солнечных, светлых лесах и зеленые луга, сплошь усыпанные цветами.
И также – через всю мою жизнь – идут немыслимые по совершенству строчки того первого стихотворения, которое я, деревенская девочка, прочитала, когда мне было лет, наверное, около пяти:

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман.
Гусей крикливый караван
Тянулся к югу. Приближалась
Довольно скучная пора.
Стоял ноябрь уж у двора.

Отчетливо помню впечатление мгновенной ярчайшей вспышки – так вот, оказывается, как прекрасен этот мир! С тех пор я знала, что есть Бог и есть Рай.

Поэзия, живущая во все времена – это, прежде всего, наши ни на миг не прекращающиеся отчаянные попытки гармонизировать структуру того несовершенного мира, в котором мы все живем. И чем дальше идет человечество по своему таинственному, скрытому для него пути, тем большим смыслом Поэзия для меня – наполняется. Настоящее стихотворение, если говорить «научным» языком – это максимум информации (чувственной, эмоциональной и интеллектуальной в одно и то же время!) в сжатом до предела объеме при совершенной форме. Не к этому ли человек интуитивно стремится всегда, при любой творческой работе?!

Когда приходит горе, и кажется, что весь мир обрушивается на тебя и грозит погибелью твоего «я», берешь в руки томик стихов и всегда находишь опору, потому что твоя душа вступает в резонанс с душой автора, вложившего ее – всецело! – в строчки и строфы. Отчаяние отступает, начинается работа мысли…

Вся моя жизнь, благодаря Поэзии, была полна удивительными открытиями: свежо и остро пахли морем на блюде устрицы во льду; со мною были осенний ветер, запах соли и белых чаек шумный рой; я была полна дум о юности веселой и чувствовала — всем сердцем:
туда душа моя стремится, за мыс пустынный Меганом; я видела догоревшей зари нищету,
за которой шествовала Ночь, с востока волоча свой саван погребальный; знала, что кладбищенской земляники вкуснее и слаще нет; вновь и вновь убеждалась, как убийственно мы любим и слышала тревожный, смутный шорох в пурпурных портьерах, шторах…

Мне удивительно повезло – уже в конце шестидесятых, совсем юной девушкой, почти девочкой, я читала стихи Николая Гумилева и Анны Ахматовой, и уже в те годы я поняла, что если запрещают цветущий шиповник и туманные берега далекого озера Чад, что-то здесь не то…
Поэзия стала моей точкой отсчета, а мир, в котором я жила, стал в некотором смысле серым и тусклым… Я выбрала поэзию, и никогда она меня не обманывала, потому что поэзия и есть правда!

Источник статьи: http://proza.ru/2010/02/04/1052

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ СТИХОТВОРЕНИЙ ИОСИФА БРОДСКОГО

От стихотворения мы ждем двух вещей. Во-первых, оно должно быть искусным примером словесного творчества и делать честь языку, на котором оно написано. Во-вторых, оно должно сообщать дополнительный смысл реальности, общей для всех, но увиденной с новой точки зрения. То, что говорит поэт, не говорилось до него никогда, но, будучи сказанным, его слово должно восприниматься читателем как должное.

Полноценное суждение о языковом аспекте стихотворения доступно, разумеется, лишь тому, для кого язык, на котором стихотворение написано, является родным. Не зная русского, я вынужден оценивать английский перевод, поэтому догадки здесь неизбежны. Мой первый довод в пользу того, что переводы профессора Клайна достойны оригинала, заключается в том, что они с первых строк убеждают: Иосиф Бродский — это искусный ремесленник слова. В его большом стихотворении «Элегия Джону Донну», например, глагол «уснул» повторяется, если я правильно сосчитал, пятьдесят два раза. Подобное повторение может раздражать своей нарочитостью, чего не происходит, ибо мы имеем дело с законченным произведением искусства.

Из переводов опять-таки видно, что господин Бродский владеет широким спектром поэтических интонаций: от лирической («Рождественский романс») и элегической («Стихи на смерть Т. С. Элиота») до комических и гротесковых («Два часа в резервуаре») — и с одинаковой легкостью использует самые разнообразные ритмы и размеры, короткую и длинную строки, ямб, анапест, мужские рифмы и рифмы женские — как, например, в стихотворении «Прощайте, мадмуазель Вероника»:

Если кончу дни под крылом голубки,

что вполне реально, раз мясорубки

становятся роскошью малых наций —

после множества комбинаций

Марс перемещается ближе к пальмам;

а сам я мухи не трону пальцем…

Об исключительности и в то же время адекватности поэтического видения легче, как ни странно, судить иностранцу, ибо его слух не впадает в зависимость от языка, на котором стихотворение написано.

Господин Бродский — поэт не из легких, но даже беглый просмотр его стихотворений покажет, что, подобно Ван Гогу и Вирджинии Вулф, он обладает необычайной способностью видеть в материальных предметах сокровенные знаки, — видеть их как посланников невидимого. Вот несколько тому примеров:

Огонь, ты слышишь, начал угасать.

А тени по углам — зашевелились.

Уже нельзя в них пальцем указать,

прикрикнуть, чтоб они остановились.

сползает по столбам отвесным,

своим косноязычным жестом.

изогнутый впотьмах, как лебедь,

раструбом смотрит в потолок,

как будто почерневший невод.

…И зонт сложи, как будто крылья — грач.

И только ручка выдаст хвост пулярки.

(«Еinem alten architeken in rот»)

В отличие от творчества современников творчество господина Бродского, как мне кажется, отстоит довольно далеко от массовой, публичной поэзии в духе Маяковского. Бродский никогда не «играет» фортиссимо. Вообще же я более склонен рассматривать его как традиционалиста. Начать с того, что при любой возможности он выказывает глубокое уважение и приверженность к прошлому своей страны:

Вот так, по старой памяти, собаки

на прежнем месте задирают лапу.

Ограда снесена давным-давно,

но им, должно быть, грезится ограда.

Для них тут садик, говорят вам — садик.

А то, что очевидно для людей,

собакам совершенно безразлично.

Вот это и зовут «собачья верность».

И если довелось мне говорить

всерьез об эстафете поколений,

то верю только в эту эстафету.

Вернее, в тех, кто ощущает запах.

Его традиционность заключается также и в том, что ему интересны все те самые вопросы, которые интересуют всех поэтов, то есть личная интерпретация природы и человеческих ценностей, любви и разлуки; размышления о сущности человека, о смерти, о смысле бытия.

Его стихи аполитичны — я бы даже сказал, вызывающе аполитичны, — и только этим, пожалуй, можно объяснить тот факт, что его поэзия до сих пор не получила официального признания[104], ибо в его стихах я не нашел даже намека на то, в чем самый строгий цензор усмотрел бы разрушительные или аморальные свойства. Единственные «преднамеренно» политические строки в его стихах — следующие:

Адье, утверждавший «терять, ей-ей,

И совести, если на то пошло, —

строки, с которыми согласился бы каждый истинный марксист. Что касается творческого кредо господина Бродского, вряд ли кто-нибудь из поэтов стал бы спорить с тем, что,

Наверно, тем искусство и берет

что только уточняет, а не врет,

поскольку основной его закон,

бесспорно, независимость деталей.

Прочитав переводы профессора Клайна, нет нужды откладывать следующее признание: Иосиф Бродский — это русскоязычный поэт первого порядка, человек, которым должна гордиться его страна. Я же горд за них обоих.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Как написать предисловие к сборнику стихов образец

Предисловие к сборнику стихов Мой край журавлиный

Предисловие к сборнику стихов Отблеск

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ СТИХОТВОРЕНИЙ ИОСИФА БРОДСКОГО

Похожие главы из других книг:

Предисловие к сборнику «Семь знаменитых романов»

Предисловие Одена к сборнику стихов Иосифа Бродского (1973)[381]

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ СТИХОТВОРЕНИЙ ИОСИФА БРОДСКОГО

Как поэты спасли мир Заметки на полях Нобелевской лекции Иосифа Бродского

«Август» в январе О последнем стихотворении Иосифа Бродского в первую годовщину его смерти

Журнал в Америке Беседа Иосифа Бродского с Петром Вайлем

Предисловие к сборнику «Из двух книг»

Предисловие к сборнику «Цветник»

Борис Стругацкий ЧЕТВЕРТОЕ ПОКОЛЕНИЕ[42] (Предисловие к сборнику «Фантастика: четвертое поколение»)

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ «ИЗ ДВУХ КНИГ»

ОСТРОВ БУЯН (Предисловие к сборнику)

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ «ЗАВЕТЫ ЛЕНИНА О РАСКРЕПОЩЕНИИ ЖЕНЩИНЫ»

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ «ВОСПИТАНИЕ РЕБЕНКА — ДОШКОЛЬНИКА»

Памяти Иосифа Бродского (читать монотонно вслух, с легким подвыванием)