Телемост с Ирвином Яломом
Я была, но даже не представляю. Как об этом рассказать 🙂 Там 1.5 часа Ялому задавали вопросы, а он на них отвечал.
Вопросы разнообразные про его биографию, его отношение к тем или иным сторонам жизни, особенно, конечно, про отношение к смерти. Были и личные вопросы о проблемах, которые волновали самих участников. Много про творчество его.
Он сейчас заканчивает писать свою последнюю книгу — Биографию, где будет всё обо всём (уже 3/4 написал). В качестве биографической и очень личной книги он назвал «Лжец на кушетке». Говорит, что она юмористическая и там упомянуты и его друзья, и про его дом и быт рассказывается и даже самые сокровенные мысли. Его жена, с которой они знакомы с 15 лет и всегда вместе, написала ему в конце этой книги «Есть ли кто-нибудь ещё на североамериканском континенте, кого ты не посвятил в свои потаенные сексуальные фантазии?!» :):):) У них очень доверительные и наитеплейшие отношения — а ведь они прожили вместе 70 лет и воспитали 4-х детей!
Он, кстати сказал, что не уверен. Что счастливая семейная жизнь — это хорошо для психотерапевта. Он-то доволен, но считает, что для профессии наверное было бы лучше, если бы он был одинок и мог больше погружаться в проблемы пациентов и тоньше воспринимать их проблемы. Он вообще за открытость в общении пациентов и психотерапевта — считает, что самое важное — это человеческий контакт и взаимораскрытие (в отличие от традиционной школы Фрейда, где психотерапевт лишь сторонний наблюдатель и отстраненный аналитик). Т. Е. Пациент может задавать психотерапевту вопросы о личном психотерапевта и Ялом не делает секретов из своих чувств и жизни. Но, если вдруг вопросы неудобные, то задает вопрос пациенту «В чем выгода для вас, если я вам расскажу о себе?» Вот такой хитрец 🙂
Было очень интересно — около 2000 участников по всему миру набралось, но сама беседа была похожа на диалоги на кухне 🙂 Он сидел в своем кабинете и просил, помимо заготовленных вопросов дать возможность задавать вопросы из зала, чтобы почувствовать самому обратную связь, контакт с аудиторией. Его русские корни дают о себе знать 🙂 Его мама была то ли из России, то из Украины — он точно не знает (странно, да? Хоть название города должен был бы знать), Но, когда он приезжал в Россию и пробовал разные виды борща, то украинский борщ назвал своим домашним — вкус родом из детства.
Был вопрос «С кем бы вы хотели встретиться, если бы был шанс увидеть любого человека на Земле?» — Конечно Фрейда 🙂 Он его очень уважает и считает недоизученным и недооцененным. Особенно роль сновидений. Ялом иногда целую сессию посвящает с пациентом на разбор его сна. Доктор Ялом считает, что новое поколение психотерапевтов не умеет и не понимает, как работать со снами. А для него это особо важный вопрос.
Из всех философов и ученых он предпочитает изучать психологию по книгам Толстого, Достоевского, Дикенса — именно писатели, по его мнению, лучше всех схватывают тонкости и движения души.
Для психотерапевтов и психологов дал совет не замыкаться, а обязательно объединяться в некие «кружки супервизии», где можно получать обратную связь от коллег. Разбирать сложные случаи и т. д., чтобы избежать выгорания и перенапряжения. У него такой кружок есть — там все равны и нет авторитетов.
И ещё сказал, что знает людей. Которые пришли в профессию психотерапевта в возрасте сильно после 40 лет! Только есть одно условие — такие люди должны быть финансово независимы, потому как это уже скорее служение людям, чем средство заработка.
Вот вкратце, что вспомнилось сразу.
Источник статьи: http://www.psysovet.ru/news/313
Ирвин Ялом и его книги.
Сначала хотела порекомендовать вам всего одну книгу известного американского психиатра и психотерапевта и очень талантливого писателя Ирвина Ялома, а потом поняла, что одной будет недостаточно.
Каждая его книга-шедевр, после которой начинаешь смотреть на жизнь иначе. Ялом много пишет о жизни, о смерти, о смысле, о ценности человеческих отношений. Ему уже 88 лет.
Пишу и понимаю, что рекомендация звучит банально. Но вы все же откройте хотя бы одну из этих книг и начните читать. Уверена, что не пожалеете.
Это, наверное, моя самая любимая книга Ялома. Она о том как работает психотерапия, что происходит в отношениях «клиент-терапевт». Я часто рекомендую ее клиентам. Но, даже если вы не хотите на психотерапию, вы получите от этой книги огромное удовольствие.
В ней вы прикоснетесь к глубоким душевным историям других людей, к их страхам, метаниям, несовершенствам.
В книге 10 новелл. Каждая посвящена истории одного психотерапевтического случая.
Читается легко и увлекает с первых страниц. Она будет интересна всем. Я ее с удовольствием перечитывала несколько раз, каждый раз находя что-то новое.
В книге есть новелла о любви, которая не проходит с годами, о проблемах с весом, о доверии, есть описание случая работы с онкологическим больным и много других интересных историй.
Эта книга лежит в свободном скачивании в сети, читайте. Надеюсь вам она тоже понравится.
Пара цитат из книги:
«Один из величайших жизненных парадоксов заключается в том, что развитие самосознания усиливает тревогу. Слияние рассеивает тревогу самым радикальным образом – уничтожая самосознание. Человек, который влюбляется и переживает блаженное состояние единства с любимым, не рефлексирует, поскольку его одинокое сомневающееся «Я», порождающее страх изоляции, растворяется в «мы». Таким образом, человек избавляется от тревоги, теряя самого себя.»
«Мой личный и профессиональный опыт убедили меня в том, что страх смерти больше мучает тех, кто чувствует пустоту своей жизни. Я вывел формулу, которая гласит: человек боится смерти тем больше, чем меньше он по-настоящему проживает свою жизнь и чем больше его нереализованный потенциал.»
Вторая книга, которую я вам рекомендую и с которой я начала знакомство с творчеством Ялома- «Шопенгауэр как лекарство».
Она тоже читается очень легко.
Она о том, как смертельно- больной психотерапевт решает отыскать своего бывшего пациента, которому он когда-то не смог помочь. Однако тот, как выясняется, уже «излечился Шопенгауэром». Это диалог разных взглядов на смерть и ее влияние на нашу жизнь. Читается очень легко и увлекательно.
« . наше относительное счастье проистекает из трех источников: из того, что человек есть, что он имеет и что представляет в глазах других. Шопенгауэр советует сосредоточиваться только на первом и не привязываться ко второму и третьему — то есть к тому, чтобы иметь и казаться, потому что этим мы не в силах распоряжаться и оно может и должно быть однажды отнято у нас — точно так же, как время должно отнять у тебя красоту. Более того, говорит он, «иметь» со временем приобретает прямо противоположное значение — то,что мы имеем,часто начинает иметь нас.«
Третья книга уже потяжелее не по чтению, а по смыслу и глубине осмысления. Так, по крайней мере, было у меня.
Это 10 рассказов великого писателя и выдающегося терапевта, которые позволяют окунуться на такую глубину жизни и ее осмысления, что становится одновременно и страшно и . просто.
Читать книгу морально тяжело, но оторваться невозможно. Она и о конечности бытия, и о смысле жизни , и о принятии того что уже нельзя изменить
Цитаты: « Реальность это не просто то, что существует само по себе, а то, что в значительной степени каждый из нас конструирует или изобретает».
« Как сказал Ницше: «Если знаешь «зачем», то выдержишь любое «как»».
Я сейчас буду читать последнюю из книг этого удивительного автора и человека
А вы начните с любой. Уверена, что книги Ирвина Ялома и на вас произведут неизгладимое впечатление и заставят по-другому посмотреть на свою жизнь.
Вот названия остальных книг ( не всех)
Когда Ницше плакал
Мамочка и смысл жизни
Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти
Шопенгауэр как лекарство
Приятного чтения! И поделитесь впечатлением то есть, кто уже читал этого замечательного автора.
Найдены возможные дубликаты
Спасибо, сохранила — интересно будет попробовать осилить).
Так не понадобятся усилия. Книги ведь практически художественные.
Ялом чудесный, и правда! Меня всегда привлекают люди, которые применяют свои мудрые мысли в собственной жизни, чтобы видны были результаты. Ну т.е. Ялом женат 60 лет, например 🙂 И дети его не проклинают. А то есть примеры, когда написано красиво, а человек — говно. Бьюдженталь вот ещё прекрасный, Ньюфелд.
Да, согласна. Ещё к Альфриду Лэнгле присмотритесь. Тоже великий человек!
Страх смерти выше у людей с нереализованным потенциалом — биологичненько. Чем меньше потратил, тем сильнее тебя подстёгивает потратить всё поскорее, иначе можешь не успеть.
спасибо, интересные цитаты!
А ведь читаю 😊, медленно конечно, но уже потихоньку затягивает. Очень тонко и точно описываются ощущения врача и клиента, и интрига есть и конечно же мудрость. Спасибо.
Ура! Очень радует, что вы прониклись 👍
Сенкс. Читать не бросился, но галочку в уме поставил.
я один пытался прочитать фио автора наоборот?
Нет. Он делится опытом, который очень ценный. И да, он много пишет о смерти , о бессмысленной жизни и о том как ее наполнить.
Про тревогу и тревожность
По статистике тревога встречается в два раза чаще депрессии. Настоящее тревожное расстройство – диагноз действительно серьезный. Постоянная тревога-чувство, которое ограничивает жизнь. Тревожность мешает человеку эффективно работать, общаться, путешествовать и поддерживать отношения .
Тревога-это беспокойство, забота, суета, смятение .
Тревога не возникает без причины, она не является следствием ошибок или дефектов характера.
Страхи и тревога – это нормальный результат нашей эволюционной истории. Ведь наши предки должны были предусмотреть все досконально, чтобы не попасть в лапы к зверю или не умереть от заражения. Но теперь жизнь изменилась, она стала более безопасной и комфортной. Но наш мозг работает как и прежде.
Тревога-это способность мозга предвидеть опасность, избежать её чтобы выжить. —
Если человек боится микробов, это нормально, что он моет руки и следит за гигиеной. Не нормально, если он моет руки так долго и так много раз, что это ограничивает его социальную жизнь .
Если мы проверяем утюг или газ перед выходом из дома, это нормально. Не нормально, если мы делаем это по 50 раз .
Стоит понимать что часто мы ограничиваем себя сами и реагируем на ситуации неадекватно.
Мы можем учиться бояться меньше. Самая часто использовать используемая практика на психологической консультации – посмотреть в лицо своему страху.
Когда мы боимся, мы как-будто крутим перед собой страшное кино. И вот оно идёт по нашему внутреннему телевизору фоном, а мы стараемся этот фильм не смотреть, занимаясь какими-то другими делами. Наша задача-«сесть на диванчик и посмотреть это кино до конца».
Помним, что опасаться чего-то абсолютно нормально. Но, если эти опасения мешают жить и преследуют, это уже не нормально.
Важно чаще задавать себе вопрос — чего я конкретно боюсь в этой ситуации? Что может случиться самого страшного?
Тревогу часто путают со страхом.
Страх-это эмоциональная реакция на непосредственную угрозу.
Тревога-это предчувствие будущей угрозы. Это вызывает мышечное напряжение, бдительность, осторожное и избегающее поведение.
То есть, при страхе мы точно знаем чего боимся и это правда опасно-например, на вас на большой скорости едет машина . При тревоге мы боимся всего подряд, хотя непосредственной угрозы нет.
Но при этом, тревога помогает нам планировать и прогнозировать последствия своих действий, и мы достигаем лучших результатов, когда
Постоянная тревога вызывает не приятное гнетущее ощущение. Часто мы не знаем по какому поводу тревожимся, да и вообще не понимаем, что тревожимся. Просто нам постоянно хочется что-то делать, мыть руки, перекладывать вещи, почему-то не спится, невыносимо находиться в толпе, на открытых пространствах и даже на дружеских встречах. Кто-то не выносит грязи, кто-то не выходит из собственного дома.
И именно на фоне постоянной тревоги
развиваются различные фобии и панические атаки.
Тревога вызывает беспокойство. Мы беспокоимся по поводу любых ситуаций, которые, как нам кажется, несут в себе угрозу.
Тревожность бывает повышенная, нормальная и пониженная.
Повышенная тревога может быть врождённой или приобретённой в детстве . Если мама была слишком тревожной, если она постоянно беспокоилась о ребёнке, он учится у неё подобному поведению, или наоборот, вырастает абсолютно бесстрашным, что бывает гораздо реже.
Пониженная тревожность тоже не норма. Она бывает у людей, у которых совершенно отсутствует чувство страха. Они не ценят свою жизнь и не боятся её потерять.
Нормальная тревожность – радуйтесь , что она есть. Нормально, если вы один идёте по темной улице на стройке и озираетесь. Тревога нас охраняет и мобилизует.
Волноваться нормально, но если это волнение ограничивает вас в том, чтобы делать вещи, которые хочется и комфортно жить, стоит задуматься и обратиться за помощью.
Выделяют следующие виды тревожных расстройств:
Это боязнь чего-то конкретного – самолётов, лифтов, глубины, высоты , пауков или чего-то ещё.
Это, многим известные , панически атаки-внезапное сердцебиение, головокружение, повышенное потоотделение, дрожь. .
Испытав первый раз паническую атаку, человек стремится избегать ситуаций, способных вызвать эти реакции. В следствие чего, у него возникает агорафобия.
Обессивно – компульсивное расстройство.
Человека беспокоят повторяющиеся и навязчивые образы и мысли (обсессии). Например, об отравлении, об загрязнении, о заболевании, о возможности ошибки, о неподобающем поведении.
Человек с ОКР хочет заглушить эти мысли и выполняет определённые действия ( компульсии), которые, как ему кажется, могут нейтрализовать эти образы.
Он постоянно выполняет определенные ритуалы- мытье рук, постоянные проверки, счёт, уборка.
Генерализованное тревожное расстройство.
Это склонность постоянно обо всём волноваться.
Человек пытается представить все возможные негативные последствия любого события и придумать способы их предотвратить.
Следствие этого- бессонница, мышечные напряжения, проблемы с пищеварением.
Это боязнь осуждения со стороны других людей, особенно в ситуациях межличностного взаимодействия – на вечеринках, на встречах, при знакомстве с новыми людьми. Симптомы социофобии включают в себя огромное напряжение, навязчивые переживания, связанными с другими людьми, склонность к самоизоляции и одиночеству.
Посттравматическое стрессовое расстройства ( ПТСР)
Это отдельная, очень серьёзная тема. ПТСР-это страх, вызванный столкновением с серьезной угрозой или травмой в прошлом, но беспокоящий человека в настоящем.
К травматическим ситуациям можно отнести изнасилование, несчастные случаи или участие в военных действиях. Иногда человек испытывает ПТСР явившись просто свидетелем какой-то ситуации.
Люди с ПТСР часто заново переживают травматический опыт в ночных кошмарах, стараются избегать ситуаций, пробуждающих болезненные воспоминания. Им свойственны раздражительность, напряжение и черезмерная настороженность. Они часто употребляют алкоголь, склонны к ощущению пустоты и безнадёжности.
Каждое из этих расстройств способно ограничить , а иногда и разрушить жизнь человека. Обнаружив в себе похожие симптомы, стоит обратиться к специалисту.
И помним, что легкая тревога — это нормально, а способность испытывать страх необходима для выживания. Трус от не труса отличается лишь тем, что один боится и делает то что хочет , а второй боится и . моет руки, убирается, сидит дома, вместо того, чтобы жить.
По теме тревоги рекомендую хорошую книгу Роберта Лихи «Свобода от тревоги. Справься с тревогой, пока она не расправилась с тобой»
О психотерапии
Когда человек приходит на консультацию к психологу, часто ему становится лучше и легче уже после первой сессии . Ему удаётся выговориться и выплакаться . В конце сессии, когда я спрашиваю «Что было для вас сегодня важно?», обычно слышу одинаковый ответ «все было важно. Но главное-я смог(ла) с кем-то об этом поговорить».
Это первый пласт и первый опыт, это начало честного знакомства с собой и со своей жизнью.
Но потом, на следующих сессиях такого эффекта уже нет, и иногда клиент уходит с консультации в полностью «растрепанных» чувствах.
Встречаться со своей жизнью, проговаривая это другому человеку, который останавливает тебя в местах, с которых хочется убежать, не так-то просто.
Смотреть в глаза реальности, переставая думать про все головой, а начиная чувствовать , иногда бывает больно.
Терапия-это больше не про разговоры, хотя их тоже много. Терапия-это про проживание.
Просто оставаясь в голове, мы лишь добавляем себе новые конструкции и умозаключения, а их у нас и так предостаточно. Терапия-это иногда море слёз. И там правда , есть о чем плакать.
Терапия-это не всегда очень приятно, особенно в начале, но очень и очень полезно. О полезности я говорю очень уверенно, иначе бы не работала психологом и не посещала бы психотерапевта сама.
Привожу вам цитату из книги Сьюзен Форвард «Токсичные родители». Кстати, очень рекомендую её к прочтению. Она есть в бесплатном доступе в сети.
«Многие люди начинают терапию с надеждой улучшить своё состояние и падают духом, когда на самом деле начинают чувствовать себя хуже, прежде чем начнётся реальное улучшение. Речь идёт об эмоциональной хирургии, и как во всякой хирургии необходимо хорошенько промыть раны, чтобы они могли зажить, а боль могла утихнуть. Но боль является симптомом того, что процесс выздоровления начался.»
Фриц Риман «Основные формы страха»
Меня просили порекомендовать книги по типологии характера в психоаналитическом подходе. Основные, более-менее доступные для чтения книги в этой области- это Нэнси Мак-вильямс «Психоаналитическая диагностика» и Стивен М.Джонсон «Психотерапия характера».
Но сегодня я хочу вам порекомендовать не менее замечательную и очень полезную книгу, где хорошо описаны характеры через призму страхов.
В ней есть и биографические основы формирования характера, и отношение к любви, и примеры переживаний.
Фриц Риманн определяет четыре основные формы страха в отношениях:
1. Страх сближения приводит к отстраненности. В своей крайней форме — это шизоидное отделение от Другого.
2. Страх расставания вызывает экзистенциальную депрессию, которая иногда бывает настолько глубинной, что ее очень трудно диагностировать. Причина такой депрессии — отсутствие Другого, ощущение ужаса от одиночества.
3. Страх изменений вызывает навязчивую одержимость, побуждает человека устанавливать контроль, если не над Другим, то над обстоятельствами, которые создают иллюзию контроля: например, пристально следить за формой своего тела, за чистотой в квартире или же проявлять гиперактивность в любых делах независимо от того, важные они или пустяковые.
4. Страх постоянства, который свидетельствует о слишком тесной близости с Другого, или, иными словами, страх поглощения; такие случаи Риманн называет истерией. В этом смысле истерия проявляется в диссоциации, в переносе страха на телесные симптомы, в эмоциональном равнодушии, неуместном проявлении эмоций или просто в «уходе в себя». В конечном счете, если человек совершенно отстранен эмоционально и «ушел в себя», значит, ему не может быть больно, не так ли?
Или вот, про любовь шизоидной личности:
«. любовь подразумевает взаимную душевную и телесную близость. В каждой любовной встрече нашей самости и нашей независимости в равной степени угрожает опасность излишне открыться партнеру, и это в той или иной степени требует защиты. В связи с этим в каждой встрече таится препятствие в виде внутренней, интимной проблемы, которая, будучи до сих пор подсознательной и скрытой, может, будучи осознана, причинять боль. Как должен поступать человек, испытывающий томительное желание близости и слияния, любви и нежности, что должен он сделать, чтобы предложить другому разделить с ним нарастающее сексуальное возбуждение? В основе описанного нарушения контактов, недостатка тактичности в межчеловеческих отношениях лежит нарастающая до достижения данного возрастного периода неопытность в межличностных контактах, из которой проистекает особая тяжесть интеграции сексуальности.
Им не хватает полутонов для самооценки и для того, чтобы представить себя партнеру привлекательным и пленительным, чтобы решиться на совращение и самоотдачу.
Нежность, вербальное или сентиментальное выражение склонности чуждо шизоиду, ему недостает чуткости и сопереживания, способности отождествить себя с другим.
Попытка разрешить конфликт между усиливающимся стремлением к обладанию и страхом перед близостью в межличностных контактах принимает различные формы.
Чаще всего это проявляется в освобождении от любовного чувства и отщеплении от него сексуального влечения в чистом виде, т. е. в стремлении к сексуальной связи без любовного антуража.
Партнер для него является лишь «сексуальным объектом», лишь средством для достижения полового удовлетворения, во всем остальном он его не интересует.
Однако вследствие такой эмоциональной безучастности партнерские взаимоотношения легко заменяются. Это защищает шизоидов от глубокого проникновения в их жизнь посторонних, свидетельствуя как об их полной беспомощности и неопытности в общеизвестных эмоциональных связях и отношениях, так и о том, что они предполагают, что партнер представляет угрозу для их жизни.
Все сказанное является основанием для развития механизмов защиив от чрезмерной близости и интимности со стороны партнера – шизоид не знает, как отвечать на его домогательства, так как они скорее неприятны ему, чем доставляют удовольствие.
Один мужчина обратился в бюро по брачному посредничеству и выбрал там фотографию дамы, которая меньше других понравилась ему: она, с его точки зрения, представляет для него меньшую угрозу и вряд ли вызовет у него любовные чувства.
Одна дама намерена вступать с мужчиной только в половую связь, игнорируя связь духовную, так как знает, что, вероятнее всего, больше не увидит его.
Женатый мужчина имел в том городе, где он жил вместе с семьей, еще одну, «тайную», квартиру, предпочитая быть недостижимым и сокрытым от семьи до тех пор, пока не испытывал склонность к возвращению домой. Он нуждался в том, чтобы защититься от эмоциональных претензий жены и других членов семьи (с другой стороны, эта личностная потребность в связи с семьей усиливалась, когда появлялась угроза его потребности в семейном убежище и приюте).
Из этих примеров видно, какой большой страх испытывают шизоидные личности перед связью, обязанностями, зависимостью и ограничением их личности. Этот страх оставляет их очень редко и объясняет их непредсказуемость и странные реакции.
Единственный, к кому шизоид прислушивается и кому доверяет, – это он сам. Отсюда его чрезвычайная чувствительность к действительной или воображаемой угрозе его суверенитету и интегративности, к враждебному нарушению сохраняемой им дистанции. Он нуждается лишь в собственной поддержке, которая не оставляет его.
Естественно, любые отношения, связанные с атмосферой доверия и интимности, не свойственны ему и не возникают в его связях с партнерами. Свою любовь он ощущает как принудительную связь, которую он должен прекратить, тогда как его партнер в такой связи ищет близости и теплоты . Его робость и нерешительность здесь может исходить из потребности избежать клятвы в верности и регистрации брака.
Один молодой человек под давлением своей подруги, которая хотела этого в течение нескольких лет, наконец, обручился с ней Он пришел к ней с кольцом, и они вместе отпраздновали обручение. Как только он вышел из дома, он опустил в ее почтовый ящик письмо, в котором отменил только что совершенное обручение
Подобное поведение не так уж редко встречается у шизоидов Часто они предпочитают знакомство на расстоянии и высказывают свое предпочтение в письмах, но непосредственная персональная близость отталкивает их, и они отказываются от прежних намерений.
В связи с упомянутым выше отделением сексуальности от чувства любви инстинктивные потребности шизоидов также носят изолированный характер; партнер рассматривается лишь как сексуальный объект, и любовная жизнь исчерпывается лишь функциональным процессом. Они не знают никаких любовных нежностей в виде пролога, им не свойственна эротика, для удовлетворения своих потребностей они идут напролом.»
Ну как-то так. Если заинтересовались, рекомендую к прочтению.
Но, призываю вас не ставить себе или своим партнёрам диагнозы. Все не так однозначно.
Если вы узнаете какие-то характеристики себя, берите их к сведению, задумайтесь-а как это у вас? Похожи ли ваши страхи на то, что описано в книге, а что у вас абсолютно не так? Саморефлексия-очень полезное занятие.
О шизоидных в терапевтической группе
Сартр в «Возрасте зрелости» живо описывает основанный на опыте мир такого человека: . Он свернул газету и начал читать репортаж специального корреспондента на первой странице. Уже насчитывалось пятьдесят убитых и триста раненых, и это было еще не все, под руинами, безусловно, оставались трупы. Тысячи французов не могли читать утренние газеты без комка ярости в горле, тысячи людей, сжимающих кулаки, шептали: «Сволочи!» Матье сжал кулаки и прошептал: «Сволочи!» — и тут же почувствовал себя еще более виноватым. Если бы он, по крайней мере, ощутил хоть какое — то живое волнение, пусть и сознающее свои пределы. Но нет: он был пуст, перед ним был великий гнев, отчаянный гнев, видимый и почти ощутимый. Но он бездействовал; чтобы пробудить его к жизни, позволить вырваться наружу и страдать, Матье должен был предоставить ему свое тело. Это был гнев других. «Сволочи!» Он сжимал кулаки, широко шагал, но это не приходило, гнев оставался где — то вовне. Нечто готово было родиться, робкая зарница гнева. Вот оно! Но все тут же опало, иссякло, он был снова пуст, шел размеренным шагом с благопристойностью участника парижской похоронной процессии. Промокнув лоб платком, он подумал: «Нельзя заставить себя сильно переживать». Там произошли трагические и ужасные события, которые требовали сильнейших эмоций. »Все бесполезно, это не придет. »
Шизоидный пациент часто испытывает те же трудности в терапевтической группе. Практически каждое собрание группы, если, конечно, он достаточно внимателен к происходящему, предоставляет ему доказательства того, что природа и интенсивность его эмоций и переживаний сильно отличается от того, что испытывают другие члены группы. Такое противоречие может привести пациента в замешательство, он может прийти к выводу, что остальные члены группы слишком аффектированы, чрезмерно лабильны, неискренни, слишком сильно переживают по мелочам или у них просто другой темперамент. Однако потом шизоидные пациенты начинают задумываться о том, что они из себя представляют. Подобно сартровскому Матье, они начинают понимать, что где — то внутри у них есть огромный резервуар эмоций, до которого они не в состоянии добраться
Так или иначе, тем, что он говорит, или тем, что не говорит, шизоидный пациент демонстрирует другим членам группы свою эмоциональную изолированность. . пациент, . не мог понять озабоченность остальных членов группы тем, что терапевт покидает группу, и навязчивые страхи одного из пациентов, который боялся, что его подругу убьют. Для него все люди равнозначны, взаимозаменяемы. У него была потребность . в привязанности (при этом абсолютно не имело значения, к кому привязываться). Уход терапевта вызовет в нем напряженность, так как это замедлит его терапию. Он будет злиться на себя, так как не догадался использовать терапевта по полной. Но он не будет испытывать описываемое остальными чувство: горе, вызванное потерей человека, терапевта. В свою защиту он утверждал: «Нет особого смысла сильно переживать из — за ухода терапевта, если я ничего не могу с этим поделать». Еще один пациент, которого группа ругала за отсутствие сопереживания двум другим сильно страдающим пациентам, ответил ей: «Так, им плохо. На Земле в данный момент страдают миллионы людей. Если бы я переживал за всех, кому сейчас плохо, я бы тратил на это все свое время». Другими словами, эмоции появляются только тогда, когда их диктует рациональность; они должны иметь практическую пользу — если они бесполезны, зачем они вообще нужны?
Часто члены группы подмечают несоответствие между словами пациента, его переживаниями и эмоциональными реакциями. Один пациент, которого группа критиковала за утаивание информации, касающейся его отношений с девушкой, сдержанно поинтересовался: «А не хотели бы вы взять камеру и залезть с нами в постель?» При этом он отрицал, что испытывал какую бы то ни было злость, а саркастический тон использовал безотчетно. В других случаях группа получает информацию об эмоциях шизоидного пациента по его жестам и поведению. В самом деле, пациент может присоединиться к расследованию, оценивая сам себя и отпуская комментарии типа: «У меня так сильно бьется сердце, я, должно быть, испуган», или: «У меня кулаки сжимаются, я, наверное, злюсь». Реакция остальных членов группы весьма характерна и представляет собой результат любопытства и замешательства, вызванных сомнениями, озабоченностью, раздражением и фрустрацией. Они будут постоянно допытываться у пациента; «А что ты чувствуешь по поводу. » — и только потом осознают, что требовали от человека, чтобы он немедленно заговорил на иностранном языке. Вскоре члены группы начнут активно помогать ему разобрать то, что сначала оказывается легким огорчением. Они начинают рассказывать ему, что ему следует чувствовать и что бы чувствовали они в подобной ситуации. В конце концов, начинается фрустрация. Группа утраивает усилия, но почти всегда это не приносит результатов. Скоро группа может начать применять лобовой подход, так как она пытается усилить эффект путем интенсификации стимулов. Собрания становятся крайне предсказуемыми и расхолаживающими. Иногда группа начинает относиться к шизоидному пациенту как к талисману: он становится источником развлечения для группы. (Генри Бергсон считал, что центральным аспектом комической ситуации является человек, ведущий себя как машина. Что — то изначально комичное несет в себе зрелище, которое представляет собой человек, действия которого шаблонны и механистичны (таким является юмор в стиле Чаплина и фарс Лорела и Харди). Я думаю, что именно это позволяет группе считать смешным то, что потом на деле окажется вовсе не смешным.)
техники «здесь – и — сейчас», . полезны в работе с шизоидным пациентом. Добейтесь того, чтобы он видел разницу между членами группы; несмотря на свои слова, он не относится ко всем совершенно одинаково. Помогите ему прочувствовать эмоции, которые он считает нелогичными. Когда он отмечает: «Я, пожалуй, слегка раздражен или слегка обижен», посоветуйте ему остаться в таком состоянии; никто и не говорил, что он может обсуждать только сильные эмоции. «Рассмотри свою обиду через лупу; как можно точнее опиши, что это такое». Постарайтесь пресечь его привычные способы избегания: «Каким — то образом ты упустил что — то, что казалось важным. Мы можем вернуться на пять минут назад? Мне показалось, что ты почти плакал, когда ты разговаривал с Джули. У тебя внутри что — то происходило». Нужно, чтобы он научился наблюдать за своим телом; часто он не испытывает аффект, но может заметить его анатомические эквиваленты: спазмы в желудке, усиленное потоотделение, удушье, прилив крови к лицу и т. д. Постепенно группа может научить его подбирать этому соответствующие психологические состояния; они могут заметить закономерности его реакций и их проявление в связи с определенным событием в группе.
Участники группы могут переживать то же самое событие совершенно по-разному; событие, кажущееся одному совершенно незначительным, может представлять собой чрезвычайно значимое переживание для другого. Малейшее проявление раздражения сдержанным шизоидным пациентом может означать для него глобальный прорыв; возможно, это был первый случай за всю его взрослую жизнь, когда он проявил гнев, и этот случай воодушевит его применять на практике новые способы поведения как в группе, так и вне ее. Шизоидный пациент представляет собой большую опасность для группы, но это и очень благодарный материал для работы. Если он сможет проявить настойчивость, остаться в группе, и его неспособность быстро изменить стиль отношений не заставит его сдаться, то опыт групповой терапии принесет ему огромную пользу.
Из И Ялом Групповая психотерапия: теория и практика
Источник статьи: http://pikabu.ru/story/irvin_yalom_i_ego_knigi_6886401